Прикоснись ко мне

Аккардо Джус

— У меня опять проблемы с папашкой, — сказала я. — Мне нужно на время залечь на дно. Твоя нора ближе всех.

Курд бросил на меня разочарованный взгляд и хлопнулся на японский хлопчатобумажный матрац, забросив ноги на маленький шатающийся столик.

— Не бери в голову, детка. С чем он тебя поймал на этот раз?

Я изобразила озорную улыбку и дернула плечами:

— Да как обычно.

Ткнула пальцем в Кейла.

— Папашке не понравился

полуголый пацан в дочкиной спальне.

Я надеялась, что это как-то объяснит, почему на Кейле явно не его одежда.

— Вот чертова ведьма!

Курд издал губами звук сочного поцелуя. Чересчур сочного. Судя по ухмылке, которая скользнула по его лицу, он представил себя на месте Кейла.

— И почему это мы до сих пор с тобой не замутили?

Я устроилась на стуле напротив.

— Не люблю деловых.

— О, точно, помню! Как я мог забыть?

Курд кивнул в сторону Кейла:

— А как зовут нашего немого?

— Это Курд, а это Кейл, — представила я их друг другу. И снова: — Это Кейл, а это Курд.

Неожиданно тишину прервал голос Кейла:

— Я ведь только прикоснулся к тебе…

Курд заржал:

— Если ты валялся в ее постели, ты, естественно, прикасался не только к самому себе.

Он повернулся ко мне:

— Он что, из этих?

Я сверкнула на него глазами.

Курд пожал плечами:

— Ладно. Вы, отморозки, пить хотите? Пойду за содовой. Или вам чего покрепче?

— Мне содовой, — сказала я, закатив глаза.

Кейл подождал, пока Курд скроется в конце длинной лестницы, ведущей на первый этаж, и шагнул ко мне.

— Я же прикоснулся к тебе, — вновь сказал он.

— Да.

Это было все, что я смогла выговорить — взгляд его голубых глаз пригвоздил меня к стулу. Буря эмоций ревела в моем мозгу. Желание узнать все про мужиков в таинственных трико перебивало желание узнать все про Кейла. А тут еще папашка с пистолетом…

— А ты не умерла…

— А что, должна была?

И опять тот же взгляд: будто он стоит перед невесть каким мифическим созданием, и ему гарантировали исполнение годового запаса желаний. Мне стало не по себе. Мне вообще-то не в новинку, если кто-то на меня пялится; справедливости ради, я и сама сегодня пялилась выше крыши. Но теперь все по-другому. Степень интенсивности совсем другая — такого у меня еще никогда не было.

Он приблизился на шаг, слегка наклонив голову.

— Такого еще никогда не было. Никогда, — произнес он.

Потом протянул руку, но, поколебавшись, отвел ее назад.

— Можно… можно я опять прикоснусь к тебе?

Наверное,

у меня бы крыша съехала от такого вопроса. В любой другой день — точно. Но глаза Кейла горели таким любопытством, таким изумлением! И куда подевалось то холодное выражение лица, которое не покидало его у меня дома? Его голос обрел мягкость, но сквозь эту мягкость сквозило яростное желание, от которого у меня пересохло во рту. Я отогнала чувство дискомфорта, кивнула и встала.

Несмотря на приличный рост, он двигался удивительно быстро: мгновенно обогнул кофейный столик и встал напротив меня. Близко. Совсем близко. Мы буквально дышали одним воздухом. Я думала, он возьмет меня за руку или за плечо, но вместо этого он поднял правую руку и мягко коснулся ладонью моего лица.

— Какая теплая! — проговорил он с трепетом в голосе, а его пальцы — легче пуха — касались кожи у меня под глазами, словно он отирал мне слезы. — Такая нежная! Никогда ничего подобного я не чувствовал.

Я тоже. Скользнув по моей коже, его пальцы оставили на ней след в виде легких покалываний, которые теперь пронзили все мое тело. Его дыхание мягко овевало мой лоб и щеки, дыхание теплое и ласковое, кружащее голову…

Грохнуло что-то наверху. Это Курд. Что-то уронил. Я очнулась, перевела дух:

— Ну, и где спасибо?

Он словно не слышал.

— Ты помогла мне уйти от Кросса, — проговорил он. — Почему? Я пытался тебя убить, а ты помогла мне спастись.

Я пожала плечами:

— Мой папашка ублюдок. У меня хобби — доставать его. К тому же ты и не пытался меня убить. Ты просто испугался.

— Я не могу испугаться.

— Все могут.

Но нам было не для споров. Мне нужны ответы. Голова вспухла от всякой всячины. Папашка. Странные ночные звонки. Неурочные поездки в офис. Если бы я тогда обращала внимание, я бы поняла — это сигналы тревоги.

— Ты сказал, мой отец убийца. Это что, в переносном смысле? — спросила я.

— Я — одно из его орудий, — ответил Кейл.

— Орудий?

— Он меня использует.

То, как он это произнес, пробило меня холодом. На этот раз жутковатым.

— Для чего? — спросила я. — Ты шпионишь за клиентами его конкурентов?

Я понимала, что все это чушь, но мое подсознание, как за соломинку, держалось за мысль: твой отец — юрист…

— Нет.

Я сложила руки на груди. Раздражение нарастало.

— Ну так хоть намекни. Что ты делаешь для моего папашки?

Сделав два шага вперед, он сверкнул глазами и тихо произнес: