Прикосновение Фейри
Шрифт:
— Мне пора, — Осирис Уордбрейкер повернулся на кровати, и его взъерошенные тёмные волосы упали на лицо его любовницы, когда он поцеловал её в щеку. — Никс вызвала меня в Лос-Анджелес.
— Первый Ангел может подождать. Я — нет.
Женщина повернулась к нему лицом. Это была Майя. На ней не было никакой одежды, кроме бриллиантовой подвески в виде цветка.
— Или ты смеешь перечить богам? — потребовала Богиня Фейри.
Он
— Я знаю лишь одну богиню.
Майя захихикала, и при этом она вовсе не напоминала бессмертного всемогущего бога; она походила на молодую влюблённую женщину. Влюблённую? Возможно ли, что богиня влюбилась в ангела?
Осирис взял Майю за руку и поцеловал пальцы, пока они пристально смотрели друг другу в глаза. Да, она влюблена. И не она одна. Осирис не просто любил её; он боготворил её превыше простой набожности или долга. Он сказал, что знает лишь одну богиню. Каждый взгляд, каждое движение выдавало его бессмертную любовь.
Осирис начал подниматься с кровати, но она поймала его за руку.
— Я и так уже задержался слишком долго, любовь моя, — сказал он, выписывая большим пальцем круги по её ладони. — Если другие боги узнают, что я был здесь, с тобой, в раю…
— Не узнают, — но Майя быстро отпустила его руку.
— Они обернутся против тебя, — Осирис наклонился и погладил её по щеке. — Я не настолько силен.
— Я не позволю, чтобы тебе кто-то навредил, — пообещала ему Майя.
— Я не настолько силен, — повторил он. — Но стану. Вскоре.
Образ дрогнул, эфемерный свет рая рассеялся под давлением крови и каменной крошки.
Осирис лежал на полу частично разрушенного жилого здания, всюду вокруг него валялся строительный мусор. Он перевернулся, поднимая взгляд безумных, диких глаз к огромной дыре в потолке и вставая на ноги. Кровь капала с его тела, заляпывая пол.
Дамиэль Драгонсайр, отец Неро, ворвался через потолок, плотно прижав крылья к телу и метнувшись к Осирису. Два архангела схлестнулись взрывом магии, мышц и перьев.
— Зачем ты восстал из мёртвых, Драгонсайр? — прорычал Осирис, и безумие заполонило его голос.
Он не был таким, когда говорил с Майей. Странно, но богиня, похоже, пробуждала в нем человечность.
— Я никогда и не умирал, — сказал Дамиэль.
— Умрёшь, когда Легион узнает, что ты выжил, — презрительно процедил Осирис.
— Ты им не скажешь. Ты покинул Легион Ангелов, Осирис. Или забыл?
Осирис
На клинке Дамиэля вспыхнуло пламя.
— Ты совершил массовое убийство более сотни детей.
Рёв Осириса разорвал оставшиеся нити его здравого смысла. Он ринулся вперёд, и магия вырвалась из него, отбросив Дамиэля к стене. Теперь у Дамиэля сломалось несколько рёбер, но архангелу, похоже, было все равно.
— Слишком поздно, Осирис.
Дамиэль поднял меч, и в этот раз оппонент не бомбардировал его магией. Более того, светящаяся аура вокруг его тела полностью погасла. Бездумная ярость Осириса тоже стихла. Его взгляд заметался по комнате, расфокусированный, недоумевающий. Что с ним случилось?
— Дамиэль, — прокаркал Осирис. — Я не помню…
Дамиэль покачал головой.
— Я не могу это исправить. Я могу лишь положить этому конец.
Его клинок пронзил грудь Осириса, пульсируя синим. Затем Осирис рухнул на землю. Должно быть, этот клинок — бессмертное орудие. Ничто другое не могло так быстро убить ангела.
— Что с тобой стряслось, Осирис? — Дамиэль поднял умирающего архангела на своё плечо.
Последние отзвуки шагов Дамиэля стихли, и здание исчезло. Из мёртвого тела генерала выстрелили новые образы.
— Уордбрейкер потерял рассудок, — сказал Дамиэль, опуская Осириса к ногам Ронана.
Осирис был все ещё жив — едва-едва, но он быстро угасал.
Кожаный жилет Ронана скрипнул, когда бог скрестил руки на груди.
— Чем это вызвано?
— Я не знаю, — сказал Дамиэль. — Но что-то в его магии не так. Вы хотите, чтобы я это расследовал?
— Нет, — ответила Никс. — У нас для тебя есть более срочное задание.
Осирис испустил последний умирающий хрип.
Когда последняя сцена развеялась как дым, Дельта убрала оперный бинокль в карман. Её взгляд дрогнул, но она подняла тело своего отца и унесла в магическое зеркало на стене.
~~~
— Я знала, что вы двое что-то замышляете, — голос Валоры грохотал подобно грому, когда команды Легиона вернулись в палату аудиенции богов. Она сверлила суровым взглядом Никс и Ронана, но в первую очередь Никс. — Сначала вы скрыли от нас полубога, а теперь и архангела.
Меда взглянула на Майю. Судя по её взгляду, роман Майи удивил её не меньше, чем остальных богов. Майя не рассказала про Осириса даже собственной сестре.