Прикосновение Хаоса
Шрифт:
В настоящий момент он просто не интересовал Александра, и даже более, он был ему противен весь, целиком без остатка и исключения.
Венский шаркал ногами по серому асфальту абсолютно без всякого смысла. Он перемещался в пространстве просто так, для чего-то, не понимая надо ли ему это вообще. Он смотрел, но не видел, слушал но не слышал. Ему казалось, что жизнь, превратилась в пресную мерзкую обузу, которую хочется поскорее сбросить с опущенных плеч.
У Александра не возникало вопросов, он не искал ответы. Он просто шёл и ему казалось, что это последние шаги
Рука инстинктивно ощупало место, где должна располагаться подплечная кобура и ничего не нащупав, безвольно опустилась.
Ему казалось, что он умирает и нет ни желания ни возможности цепляться за существование, называемое по недоразумению — жизнь.
Но инстинкт выживания брал своё, и то что раньше являлось единственной мукой, заставляющей содрогнуться от одной только мысли, сейчас стало желанной необходимостью. Венский хотел заорать от физической боли, что бы вспомнить, как это быть живым, и хоть на несколько секунд забыть, о состоянии, которое слишком сентиментальные люди называют душевным страданием.
Ноги сами привели его по знакомому адресу. Он не понимал зачем сюда пришёл, и чем ему здесь помогут.
— Ба–а-а! — невнятно выразила своё изумление Ника. — Мой герой явился!
— Не помешаю?
— Да, что ты. Я все глаза проглядела ожидая… — Ника присмотрелась к гостю. — Ты что-то не в себе. Опять пьян?
— Можно войти? — спросил Венский и опустил взгляд.
— Входи. — Ника отошла в сторону, пошире распахнув дверь.
Венский постарался улыбнуться, но у него не получилось.
Девушка удивлённо и слегка растерянно наблюдала за ним.
— Саш, ты в порядке?
— Да. Я в полном порядке. Я жив, я здоров, я в порядке.
— Понятно. — кратко и естественно отреагировала Ника, на удручающий тон Венского, — Проходи, не стесняйся…
Она на секунду замерла в раздумье, затем, указав на Венского изящным пальчиком со свежим и дорогим маникюром, уверенно произнесла.
— Шагай на кухню. Будем лечить от депрессии.
Александр зло скривил губы в усмешке.
— Шагай, шагай рыцарь.
Александр плюхнулся на стул и вольно протянул под столом ноги. Ему было плевать на приличия и этикет. Ему было плевать на Нику и на её домыслы, но…но почему то он пришёл именно к ней.
Венский окинул стеклянным взглядом свою знакомую, деловито суетящуюся на кухне.
Она выглядела так же как и в момент расставания. Но тогда Ника была мила и соблазнительна, она искрилась жизнью и желанием, а сейчас она просто хорошо выглядела, что в общем то скорее раздражало чем радовало.
— Собиралась куда-то уходить? — пошловатым тоном поинтересовался Венский.
— Нет. — она не обратила внимания на неприятные нотки его голоса. — Томилась предчувствием. Как видишь не зря.
Венскому не нравился озорной настрой Ники.
— Хм…что значит не зря?
Ника оставила хлопоты. Повернулась лицом к Венском, приосанилась, уперла крохотные кулачки в бока и тоном не терпящим возражения начала говорить.
— Знаешь, что рыцарь.
Холодный душ…неожиданная пощёчина…понюх нашатыря…
Венский медленно и амплитудно заморгал. Его вальяжная поза, сама по себе стала превращаться в нечто подобающее. Сквозь шумовую завесу, до его разума отчётливо долетели слова Ники и в данную секунду он усердно шевелил мозговыми извилинами, которые ещё некоторое время назад казались окончательно атрофированными.
— Давай, давай. Приходи в себя. — уже без нажима произнесла Ника. — Всем бывает плохо, но ты же не из тех, кто ломается перед обстоятельствами. Правда ведь, рыцарь? Я же знаю, ты сильный, ты сможешь.
В горле Венского с неимоверной быстротой увеличивался в размерах твёрдый, тёплый ком. С трудом сглотнув он не сумел пропихнуть его внутрь и с ужасом понял, что уже не в силах сдерживаться. Ускользающая жизнь, возвращалась и готова была оповестить о своём решении, здоровым эмоциональным выбросом, заливающим грубое мужское лицо солёными и постыдными слезами.
— Пей. — Ника сунула ему под нос стакан.
Несколько предательских капель всё же успели прокатиться по лицу, но обжигающая жидкость сковала дыхание, и избавила Александра от неминуемого, казалось бы позора.
Лёгкие сузились в колючем спазме, не желая впускать в себя воздух и Венский, отчаянно жестикулируя, пытался вновь восстановить дыхательный процесс.
Ника в умилении свела руки вместе, скрестив пальцы и восторженно наблюдала за его агонией.
— Чистый спирт, рыцарь! Супер! С возвращением!
Вдох…выдох….
— Дура! — это было единственным словом непроизвольно слетевшим с опалённых спиртом губ.
— Конечно дура. — Ника безразлично пожала плечиками. — Бабы все дуры.
Она понимающе подкрепила своё высказывание методичным соглашательным покачиванием головы.
Пока венский, пытался продышаться, Ника продолжила хлопоты и через минуту на стол плюхнулась бутылка водки, вызвавшая у Венского одним видом рвотный позыв, закуска из колбасной нарезки, свежие огурцы, нарезанные длинными ломтиками, лимон, красиво разложенный на фарфоровом блюдце и завершением нехитрого кулинарного действа, стала сама хозяйка, занявшая позицию за столом напротив Александра.
— Полегчало? — спросила Ника, чуть дёрнув ухоженной бровью–ниточкой.