Прикосновение Хаоса
Шрифт:
Венский уже как заворожённый смотрел на пожилых людей. Детский восторг, который может возникнуть лишь в голове молоденького мальчика, чей разум не успел получить информацию о безобразно тёмной стороне реальности, подталкивал его к ним, что бы высказать вслух, своё восхищение… Как вдруг, он неожиданно вспомнил, а может быть, только что понял, где ему необходимо быть, и быть немедленно.
Александр поднялся во весь рост, поклонился пожилой паре, и, не дожидаясь реакции с их стороны, твёрдым и уверенным шагом направился, туда, где
Все тяжкие думы, сомнения и неразрешимые проблемы исчезли словно ночь, не справившаяся с первым, настойчивым лучом солнца.
Александр нетерпеливо вытянул руку. Такси, остановилось, и он, не мешкая, прыгнул в салон на заднее сиденье.
Вечер тёмным матовым куполом накрыл город.
Венский подошёл к подъезду Лены. Он был уверен — она дома. Звонить и предупреждать о своём визите он не стал. Сюрприз!
Бодрым юношеским темпом он взлетел на нужный этаж. Остановился у двери, что бы чуть отдышаться. Знакомые запахи, знакомая атмосфера. Венский не претендовал на совместную жизнь, но всё же считал, что здесь его принимают как своего, как дома, и он может позволить себе неожиданные набеги.
Звонок по–свойски оповестил о его прибытии. Шаги в коридоре. Ну конечно дома! Ну конечно ждёт! Сейчас она откроет дверь, и он заключит её в объятия, прямо на пороге квартиры, а она податливо, как котёнок, размякнет в его крепких руках, и скажет что-нибудь, сердитое, но очень радостным, исключающим суть слова «сердитый», тоном. К примеру: «Ну что ты, Венский! Соседи же могут увидеть!». А сама прижмётся к нему всем своим тёплым, родным телом и тихонечко добавит: «Где же ты снова пропадал, воин? Я же соскучилась.» Такая уж она, Лена!
Дверь тихонько распахнулась, и Венский как ураган залетел в квартиру, что бы не дать опомниться и закружить свою любимую, в страстном и жарком поцелуе.
— А…это ты. — странным, безразличным тоном проговорила Лена, отстраняясь от его пылкой попытки обнять её, — Заходи.
Венский растерянно замер. Что с ней? Взгляд пуст…настроение никакое, ни обычного язвительного комментария, ни радости, ни–че–го.
Александр почуял, что-то очень недоброе. Это была не обида на него за какую-то провинность, не её трудности на работе, не желание проучить его за то, что не позвонил, это что-то другое, страшное, и абсолютно пустое по сути, это было неприятно похоже на равнодушие.
— Что-то случилось? — с опаской поинтересовался он.
— Нет, всё нормально. — ответила, Лена и даже сделала вид, что удивлена его вопросу, — Проходи. Есть будешь? Я, правда, уже поужинала.
— Нет, спасибо. Я может быть не вовремя?
Короткие мёртвые реплики, в мелкие брызги расщепили пьянящую и ласковую волну очарования, накрывшую Венского, во время встречи с влюблённой, пожилой парой.
— Да, нет нормально, я не занята. — и Лена направилась в комнату.
— Нормально…не занята… —
Он, почему-то не пошёл за ней, он направился на кухню. Остановившись в центре помещения, он обшарил глазами, стол, шкафчики, стулья, мойку для посуды, втянул в себя, как высокочувствительный прибор воздух. Ничего не обычного. Чистый стол, аккуратно расставленные стулья, убранная посуда, и никаких посторонних запахов.
— Я ревную! — зло признался он сам себе.
Постояв несколько секунд, он подошёл к окну, и тупо уставился на улицу. На глаза попалось то самое место, где юные создания пытались сделать стол из его машины. Венском стало неловко за своё поведение. На мгновение чувство вины за несдержанность вытеснили из головы мысли о состоянии Лены, но…лишь на мгновение.
Он так и стоял у окна, когда в кухню вошла она.
— И что ты там так профессионально высматриваешь? — она ёрничала.
— Я? Да так…просто смотрю. — ответил он, хотя его взгляда не было на улице, он был направлен скорее внутрь Александра, в самое сердце, а там… ничего кроме растерянности, и неприятного предчувствия, — Часы не стучат…
— Что? — Лена присела на стул около обеденного стола.
— Я говорю у тебя не слышно стука часов. — задумчиво произнёс Александр.
Лена усмехнулась.
Он повернулся и ещё раз заглянул ей в глаза. Время тихо замерло. Волнение, страх, слёзы. Она плакала. Венский приблизился к ней. Нет, это не пустота, не равнодушие, это разочарование, сильное, разрушительное разочарование.
— Ты плакала? — он опустился перед ней на корточки, пытаясь взять её ладошки в свои руки.
Лена нервно отдёрнулась.
— Что произошло? Тебя кто-то обидел? Лена!?
Она посмотрела на него. Плохо посмотрела, будто проедая взглядом, пытаясь отыскать в его глазах, что-то дрянное, гадкое.
— Да, что с тобой!
— Саша. — она назвала его по имени, но не так как всегда, слишком грубо, слишком цинично.
Он поморщился.
— Да.
— Можешь ответить честно?
Венский приготовился к неприятному вопросу, и от того вид его сделался слегка отрешённый. Разум выставлял привычную для него защиту.
— Ну, конечно. — он криво ухмыльнулся.
— Ты убивал людей?
Венский вздрогнул. Защита развалилась как карточный домик. Он не поверил своим ушам. Что она спрашивает? Зачем? Кто…нет откуда…?
— Я не понимаю вопрос. — его глаза сделались узкими, как у азиата, он напрягся. — Я не понимаю, что ты спрашиваешь?
— Ты убиваешь людей? — безжалостно повторила Лена.
Венский отшатнулся.
— Ты что говоришь? Ты сама понимаешь, что спрашиваешь? У меня, у боевого офицера? Ты хочешь напомнить о моём прошлом? Зачем, Лена?
— Не притворяйся, — её голос был холоден и твёрд как гранит, — Я не спрашивала тебя, что ты делал на войне. Я спрашиваю, чем ты зарабатываешь на жизнь здесь, в Москве?