Прикосновение Хаоса
Шрифт:
Казалось, инцидент был улажен. Казалось….
За ужином, они старательно обходили неприятную тему. Венский больше не хотел врать, но сердце подсказывало, что разговор не завершен.
Не смотря на грызущее любопытство узнать, кто же всё-таки снабдил Лену информацией о его деятельности, он бы не стал поднимать эту тему, во всяком случае, не теперь, и не с ней. Но, по двусмысленности фраз, по натянутым и надуманным пустякам, живо обсуждаемым за ужином, Александр чувствовал, что разговор продолжится, и в голове его, в отличие от первого разящего удара, уже была выстроена защита
— Ты просто рождена для приготовления пищи. — удовлетворённо произнёс Венский, дожёвывая последний кусочек стейка глубокой заморозки, приобретённого в одном из супермаркетов.
— Издеваешься. — парировала она очевидное заискивание Венского.
— Нет, правда! Всё к чему ты прикасаешься, превращается в чудо.
— Ох, Венский, ну какой же ты льстец.
— Я? — Венский удивлённо, и одновременно хитро посмотрел на неё. — Да моё второе имя честность, а прозвище искренность.
— Ох уж, господин честность, ели бы вы лучше молча, а то приму твои похвалы, за желание обратить внимание на моё неумение готовить.
— Ты слишком критично к себе относишься, — Александр сделал глоток консервированного сока из пакета. — Ты мисс совершенство.
Лена слегка поперхнулась.
— Да, что ты говоришь, Саш? — сквозь смех произнесла она.
— Я говорю, что ты всегда стремишься сделать всё наилучшим образом.
— Ну–ну. Господин честность это вероятно псевдоним, за которым скрывается настоящее имя — мистер подхалим?
— Обидно и несправедливо, называть меня таким гнусным словом.
— Зато в самую точку. — Лена с улыбкой утвердительно покачала головой.
Венский обиженно вздохнул, потом подмигнул любимой.
— Ты лучше знаешь. Я не могу спорить. Если ты полюбила подхалима, значит, я достиг высшей степени в этом искусстве.
Лена снова рассмеялась.
После небольшой молчаливой паузы, она подняла взгляд на Венского. Александр напрягся.
— Саш, а почему ты никогда не рассказывал мне о своей работе? Да и о службе практически ничего не говорил.
— Лена! — постарался остановить её Венский.
— Да нет, я не собираюсь тебя больше ни в чём обвинять, но…если уж случилось то, что случилось….
— А что случилось? — с невинным видом поинтересовался Венский.
— Перестань паясничать, Саш.
— Да я не паясничаю, я действительно не знаю, что произошло. — он положил вилку на стол, отодвинул в сторону тарелку. — Ну, посуди сама, я прихожу к тебе, и практически с порога, моя любимая женщина, называет меня убийцей, без каких-либо предисловий.
— Саша. — Лена опустила глаза.
— Нет, я конечно понимаю, что женщина может позволить себе всё, что ей заблагорассудится, а женщина которую я люблю, тем более. Но согласись, немного удивительно слышать такие обвинения, без каких либо объяснений.
— Саша…
— Если ты, конечно, не хочешь ничего объяснять, то давай спишем это на слишком сильное давление на умы граждан средств массовой информации, и моё нежелание посвящать тебя в подробности своей работы. Дело в том, что я считал, что тебе будет не очень интересно слушать о служебных интригах, наблюдениях, способах получения информации, ну и от части с режимом
— Саша! — более настойчиво произнесла Лена. — Я не часто смотрю телевизор, на меня плохо действуют средства массовой информации, поскольку я не очень обращаю на них внимания. Но то, что я спросила…мой вопрос….одним слово моё странное поведение имеет основание.
— Какое? — поинтересовался Венский.
Лена молчала.
— Не хочешь говорить? Не надо. В конце концов, человек ничего не станет делать просто так, и я верю, что твои основания были значительными, даже если это был просто дурной сон. Но это был твой сон, а значит, он действительно заслуживает внимания.
— Скажи. — язвительно спросила Лена, — Это вас в военном училище обучали такой галантной манере разговора с женщиной?
— Лена. — Венский постарался смягчить её, — Ну что ты так заводишься.
— Просто я не люблю, когда со мной разговаривают, как с дурочкой, — она наморщила лоб, сложила на груди руки и пристально посмотрела на Венского.
Тот поднял руки вверх.
— Я сдаюсь! Я больше не буду говорить то, чего ты не желаешь слышать.
— Саша! — повысила она голос.
— Молчу. — он закрыл рукой рот с еле заметной улыбкой.
Лена смотрела на него несколько секунд, потом немного расслабилась и то же улыбнулась. Для пущей важности она всё же выдержала минутную паузу, затем собралась с мыслями и произнесла.
— Мне стыдно за своё поведение. Но согласись, что твои непонятные исчезновения, странная работа в безопасности, венное прошлое, это могло дать некое основание для подобного.
— Ни в коем случае. — отрезал Венский.
— Ну, хорошо! — Лена нервничала, — Но тебе не понравится моё объяснение.
— Говори.
— Мне позвонили. Позвонил мужчина, и сказал, что ты не тот за кого себя выдаёшь. Он дал понять, с чем связана твоя работа.
— Как его звали?
— Он не представился. Хотя…сказал, что он ангел–хранитель, и просто обязан мне рассказать правду.
Венский стукнул себя по коленкам.
— И ты вот так сразу поверила неизвестному, только потому, что он назвался ангелом.
— Ну конечно нет! — Лена резко встала, и подошла к окну, — Я не поверила. Нет, я конечно была шокирована, и даже испугана, но не поверила, вернее поверила, но не так сразу. Потом, уже после того, как он положил трубку, я вспомнила, сопоставила, и мне показалось… Мне просто показалось, что он может говорить правду.
— Лена…
— Не перебивай! Венский, ты действительно очень странный человек. Ты хороший, у тебя большое сердце, ты можешь отдать последнее незнакомому, но порой мне кажется, что так же хладнокровно ты можешь забрать, то, что отдал. И сделаешь это не потому, что пожалел, а по каким-то другим соображениям, не укладывающимся в рамки понимания человека нормального. Твои глаза иногда бывают добрыми и нежными, а порой я вижу в них столько решимости и ненависти, что у меня создаётся впечатление, что ты сомнёшь любого на своём пути, и опять же не со зла, а потому, что имеешь принципы. Странные принципы, не понятные для меня.