Прикосновение хаоса
Шрифт:
— Давай послушаем. — Нелегко скрыть свое ненасытное любопытство, но что-то подсказывает мне, что мне нужно это сделать. Я хочу показать ему, что могу справиться с тем, что вот-вот произойдет, не сходя с ума и не теряя самообладание. Я не могу позволить себе совершать какие-либо ошибки, если хочу увидеть Рена.
— Ты можешь встречаться с Реном, когда захочешь.
Я не ожидала этого, и уж точно не ожидала, что это прозвучит таким образом.
— Правда? — Спрашиваю я, когда обретаю дар речи. У него всегда есть преимущество. Я уже должна была это знать. Он всегда найдет способ
Подняв палец, он добавляет:
— При одном условии.
Я знала, что лучше не думать, что здесь нет никаких условий.
— Какое?
— Я хочу вживить тебе еще один маячок.
С таким же успехом на меня мог бы светить большой, ослепительный прожектор. Или, может быть, это фары встречного грузовика. В любом случае, я немного не в себе, но делаю все возможное, чтобы прийти в себя.
— О, и это все? — Спрашиваю я с дрожащим смешком.
— Я знаю, что ты чувствуешь по этому поводу.
— Но ты все равно хочешь, чтобы мне его установили?
Пожимая плечами, он говорит:
— Таковы мои условия. Ты сможешь спускаться и видеться с ним. Ты сможешь проводить с ним все свое время, если хочешь. Это зависит от тебя. Но только если я всегда буду знать, где ты находишься. В сколько еще опасных ситуаций тебе нужно попасть, прежде чем ты поймешь, что я прав насчет этого? Я хочу иметь возможность доверять тебе, но мы сейчас говорим не только о тебе. И я не могу доверять ему. Пока нет. Может быть, никогда, после того, что он натворил.
Больно это слышать, но я не могу притворяться, что не понимаю.
— Ему нужна помощь, — напоминаю я папе.
— И он это понимает. Но он еще не вылечился. Неизвестно, сколько времени пройдет, прежде чем это произойдет. — Он сжимает губы в твердую линию, в то время как его челюсть сжимается. Я знаю, о чем он думает. Он просто не хочет говорить это вслух. Если это когда-нибудь случится. Нет никакой гарантии, что лечение подействует или что не придется бороться с расстройством всю оставшуюся жизнь. Нет волшебной пилюли или зелья, которые исцелили бы его, точно так же, как нет волшебного заклинания, которое сотрет прошлое и мгновенно восстановит разрушенное доверие.
Есть одна вещь, которую я знаю наверняка, глубоко в моем сердце.
— Я могу помочь ему. Я знаю, как это звучит, но я в это верю.
— Не могу сказать, что ты неправа, потому что я не знаю, права ли ты, — признается он, прежде чем провести обеими руками по лицу. Это сказалось на нем. — Если ты собираешься помочь ему, это означает, что ты будешь проводить с ним время. А это означает, что тебе имплантируют маячок.
Он этого так просто не оставит. Думаю, если бы я была на его месте, я бы тоже этого не допустила. Кроме того, я сказала себе, что с этого момента всегда буду прислушиваться к нему, если выберусь из того лагеря, и вот я здесь. Подобный опыт не забудешь. Знать, что тебе причинят боль, и, что никто понятия не имеет, где ты находишься. Если бы не появление Рена, я бы все еще была там. Была бы я жива или нет — это уже другая история.
Папа все еще выжидающе смотрит на меня.
— Ну? — спрашивает он, возвращая меня в настоящее. — У меня есть твое согласие? Ты позволишь
В том-то и дело. Это все, что я хочу. Возможность согласиться. Возможно, он загоняет меня в угол — у меня точно нет выбора. Но я могла бы сказать "нет" и столкнуться с последствиями. Прямо сейчас меня последствия не волнуют. Я просто хочу увидеть Рена.
— Да. Давай сделаем это. — Потому что прошло уже слишком много времени с тех пор, как у меня было несколько минут с ним, и мое сердце разрывается, когда я представляю его совсем одного.
Выражение облегчения стирает несколько лет с его лица.
— Я знал, ты будешь благоразумна. Тебе будет приятно узнать, что я уже подготовился. — Он достает свой телефон и быстро набирает сообщение, продолжая: — Мы позаботимся об этом через несколько минут.
— Прямо сейчас?
— Я не думал, что ты захочешь ждать, — говорит он, прежде чем поднять взгляд от своего устройства. — И я знаю, что буду спать намного лучше, когда маячок будет в тебе, и мы будем знать, что он работает. — Неодобрение в его голосе заставляет меня съежиться, но у меня нет времени объясняться, потому что дверь открывается и входит незнакомец в сопровождении одного из охранников.
Следующее, что я помню, это то, что меня подводят к креслу и просят опустить верх моей рубашки, чтобы врач — по крайней мере, я так предполагаю — мог получить доступ к моему плечу.
— Сначала я обезболю эту область, — объясняет он после того, как протирает меня спиртом. Папа отворачивается и смотрит в окно, сцепив руки за спиной. Забавно, что такой человек, как он, который пролил столько крови, не может спокойно наблюдать за чем-то подобным.
Я задерживаю дыхание, когда ощущаю давление. Не боль, но все равно ощущение странное. Неудивительно, что они хотели, чтобы я была без сознания, когда проделывали это в первый раз. Как еще они могли имплантировать его без моего ведома?
— Все готово. — Весь процесс занял меньше минуты. Теперь к маленькой ранке примотана марля, и он объясняет, как содержать все в чистоте и сухости, пока она не заживет. — Может болеть день или два, если боль будет продолжаться и начнется жар, обязательно сообщи кому-нибудь.
— Спасибо. — Даже после того, что он ввел мне в мышцу, остается явная болезненность, которой не было, когда я впервые вошла в комнату.
Это не имеет значения. Ирония судьбы — я чувствую себя свободнее, чем когда-либо за долгое время, даже с устройством слежения, имплантированным в мое тело. Папа проверяет его на своем телефоне, и я вижу облегчение на его лице, когда маячок работает. Я действительно заставила его волноваться.
— Теперь я могу спуститься вниз? — Я практически выпрыгиваю из собственной кожи. Мне так не терпится увидеть Рена.
— Таковы были условия. ”Когда тебе будет угодно". — Однако ему это не обязательно должно нравиться, и ему явно не нравится. Но я выполнила свою часть сделки.
Не желая уходить без благодарности, я снова обхожу стол и быстро обнимаю отца. Он обнимает меня и нежно сжимает.
Как только он отпускает меня, я практически выбегаю из комнаты и бегу трусцой по коридору. Бегу к нему.