Прикосновение к огню
Шрифт:
— Дети сейчас вернутся, — сказала она.
— Я послал их в аптеку, — ответил он, не отрываясь от нее. — Дал им свою кредитную карточку и сказал, чтобы они потом шли в кино. У нас есть три-четыре часа.
Она запаниковала. Конечно, когда-нибудь это должно было произойти, но почему именно сейчас? Ну вот, ей сорок три года, а она дрожит перед мужиком как девственница.
— Они точно не вернутся? Что сказал Вейд?
— Он сурово заглянул мне в глаза и велел о тебе позаботиться. Твой сын, наверное, хотел этим сказать, что, если я тебя
— Но я хотела сначала сбросить вес и, вообще, подготовиться…
— Болтушка ты, Лу.
— Я не готова. Почему именно сегодня?
— А почему бы и нет?
— Может, согласишься на компромисс?
— Нет. Соглашусь только на содействие.
Его руки поднимались все выше. Лу оглохла от собственного пульса. Но ждала большего. Он стал гладить ее грудь, просунув большие пальцы под лифчик. Она вдохнула и не смогла выдохнуть. Но ждала большего.
— Не надо сбрасывать вес, Лу. Мне все в тебе нравится: как ты пахнешь, как ты думаешь, как ты добиваешься, чего хочешь. Но больше всего, как ты чувствуешь.
Она закрыла глаза. Зачем так быстро и сразу? Но тело ее колебалось в такт ласкам, отзываясь на них помимо воли, ослабляя ее сопротивление и страхи. Для очистки совести она сделала последнюю попытку.
— Ты не думаешь…
— Я хочу тебя, Лу. Сейчас.
Да, именно сейчас! Его прерывающийся голос вызвал отзвук в ее душе. Конечно, сейчас! Она всегда говорила, что надо жить сегодняшним днем, ничего не откладывая на завтра! Непроизвольно Лу подняла руки и стала гладить его по голове.
Он расстегнул ей лифчик и приподнял груди на ладонях. Лу выдохнула и замерла, следя за собственными ощущениями. Давно забытыми ощущениями. Сладкие судороги стали проходить волнами по всему телу. Замерев на минутку, она позволила ему снять с себя футболку. Стало холодно, но он развернул ее к себе лицом и прижал к своему горячему телу.
— Ты прекрасна, — сказал он.
Она и чувствовала себя прекрасно. Из-за него, из-за того, что и он тоже чувствовал себя прекрасно. Положив руки ему на грудь, Лу чуть отстранила его и стала смотреть ему в лицо. Он позволил ей немного отстраниться, но из рук не выпускал. Страсть, нежность, острое желание дарить и принимать в подарок ласку и еще — железная мужская уверенность в себе — вот что отражалось в его глазах.
— Ты выглядишь воинственно.
— Это тебе нравится?
— Мне все в тебе нравится!
Боб стал целовать ее и заполнил собой весь мир. Больше она ничего не видела и не слышала, только чувствовала его поцелуи и горячее тело. Она сама впилась в него губами и ни за что не согласилась бы отпустить. Они прижимались все крепче и крепче друг к другу, пока зубы их не соприкоснулись.
Она резко рванула его рубашку, так что пуговицы посыпались на пол. Витакер торопливо освободился от рубашки. Лу обняла его за талию и снова прижалась к нему. Кожа к коже — так гораздо лучше. Теплее. И ближе к нему. Чем ближе — тем лучше. Пусть они сольются в одно целое!
Он застонал сквозь стиснутые зубы. Его рука, протиснувшись между их телами, нашла «молнию» на ее джинсах и, расстегнув ее, стянула их с бедер. Лу сама завершила начатое, отбросив ненужные брюки и трусики, и тоже застонала, когда он приподнял ее и раздвинул ей ноги так, чтобы они обхватили его за бедра. Голова закружилась, мысли исчезли, остались одни ощущения от его жадных, ищущих движений. Она прильнула к нему и только постанывала, когда он всасывал ее язык глубоко к себе в рот.
Мир стал то пропадать совсем, то появляться вновь, когда он опустил ее на нагретый солнцем стол.
— Хорошо, — сказал он.
— Хорошо, — согласилась она.
И все слова растворились в тумане чувств, невыразимых на человеческом языке. Она без всяких подсказок точно знала, что надо делать: где коснуться, как изогнуться, чтобы зажечь радость в глазах мужчины. Она исследовала его и давала познакомиться с собой. Ни единый дюйм их тел не остался без внимания. И эти прикосновения!
— Я хочу слиться с тобой, — сказала Лу.
Он выпрямился и рывком поднял ее. Их тени слились в одну, так же как и тела, и дыхания, и движения. Они превратились в одно целое.
— Лу! — сказал он, когда мир перестал вращаться. — Лу!
Она с силой сжала руки вокруг его шеи, а ноги — вокруг бедер и прошептала:
— Держи меня, не отпускай.
— Никогда не отпущу.
Она ни на мгновение не позволила себе усомниться.
С полотенцем на голове Лу спускалась по лестнице после третьего за сегодняшний день посещения душа. Хотя второе посещение, строго говоря, не считалось, поскольку они были вдвоем в ванной с Витакером и помыться не удалось. Как они умудрились заниматься любовью в такой тесноте? Вот она, победа желания над житейскими трудностями.
— Витакер? — позвала она.
Он не ответил. Лу нашла его на кухне: голова на столе, рядом с нетронутой тарелкой с яичницей. На нем были надеты только обрезанные выше колен джинсы. Она подумала, что теперь его очередь лежать на столе и что его поза довольно нелепа и лишена былой властности и силы.
Улыбаясь, она тихонько подошла к нему, чтобы забрать тарелку с едой. Внезапно Витакер схватил ее за руку.
— Ой! Я думала, ты спишь!
— Я почувствовал твои духи.
— Мыло. Я не пользуюсь духами.
— Ну пусть мыло, — не отрывая головы от стола, он стал гладить ее по руке. — Мне нравится.
Раздался шум открываемой двери, и дом наполнился детскими голосами.
— Черт! — тихо прорычал Витакер. — Мне мало! Надо будет увезти тебя куда-нибудь и уединиться на недельку-другую.
— Папа? — позвала Блэр.
— Ты нашел мой лифчик? — шепотом спросила Лу.
— Да, за холодильником. Бросил его в стирку.