Прикосновение ЛаКлер

Лавелль Дори

– Я немного побеседовал с доктором. Поскольку Лэнс не слушает нас, он может прислушаться к нему.

– Хочешь сказать, что ты манипулировал ситуацией?
– Я хватаю бутылку с водой и откручиваю крышку.
– Жизнь в раю может помочь ему вернуться к живописи.

До всего этого Лэнс проводил много времени на нашей семейной вилле в Мексике. Он утверждает, что нахождение там вдохновляет его писать, хотя он не рисовал уже несколько месяцев. Он самый творческий из нас, его картины висят в крупных галереях по всему миру. Лэнс сколотил себе на этом целое состояние... в дополнение к миллиардам,

оставленным нашими родителями. Деньги, которыми он не может в полной мере насладиться.

– Он может писать прямо здесь. Мы ни в коем случае не можем позволить ему остаться в одиночестве в Мексике. Он должен быть здесь, где Грейс и я можем зайти проверить его. – скрещивает ноги на шезлонге.
– Но я не понимаю, почему вы, парни, не можете оставить все, как есть, и жить своей жизнью. Каждый из нас должен получить все возможное в данной ситуации.

– Ты прав, - выдыхаю.
– Лучше всего, чтобы он оставался здесь.
– Я встаю, стараясь не поскользнуться на мокрой плитке.
– Ты что-то знаешь? Мне до сих пор трудно поверить, что ты остепенился. Разве ты не жаждешь путешествовать все время, как раньше?

Напряжение исчезает с лица Брайанта.

– Братишка, когда находишь то, что ищешь, ты больше не чувствуешь необходимость искать.
– Брайант тоже встает на ноги.
– Я хочу быть там, где Грейс и Лиам. Они мой дом. Может быть, однажды и ты найдешь это в ком-то.

– Ага, мечтай дальше. Я бы ни за что не пожертвовал своей жизнью ради какой-то женщины.

– Если и есть кое-что, чему я научился, так это никогда не говорить «никогда».
– Его глаза пристально смотрят в мои, но его мысли кажутся далекими, когда он думает о своей собственной семье.
– Когда ты находишь нужную, все меняется, чувак. Все.
– Он идет к двери.
– Я говорю, исходя из собственного опыта. Но двадцать четыре года бывает только один раз. Живи, как хочешь, но, пожалуйста, будь осторожен, чтобы не убить себя, делая что-то слишком сумасшедшее.

То, как Брайант говорит, иногда заставляет его казаться намного старше его тридцати одного года. Мне хочется подразнить его на этот счет, но я сдерживаюсь.

– Куда-то собрался?
– спрашиваю я вместо этого.
– Давай выпьем и полюбуемся на закат.

– Я пообещал Грейс быть дома пораньше, чтобы провести с ними немного времени, прежде чем Лиам ляжет спать.
– Он поворачивается ко мне лицом.
– Сделай мне одолжение, сможешь?

– Конечно. Чего ты хочешь?

– Если ты решишь уехать, дай мне знать, куда отправился. Просто не исчезай и не звони нам из какой-то очередной страны.

– Испания.
– Я шагаю к нему, босыми ногами топая по плитке.

– Что Испания?

– Вот куда направляюсь дальше. Я вылетаю завтра рано утром.

– Что манит тебя в Испанию?
– Брови Брайанта встречаются посередине.

– Быки и красные флаги, малыш.

– Ну, разумеется.
– Брайант не улыбается.
– Фестиваль бычьих бегов в Памплоне.
– Он качает головой.
– Я не понимаю, как ты можешь думать, что убегать от разъяренных быков весело.

– Тебе не нужно понимать, старший брат. Каждому свое.

– Отлично. Иди и выбей скуку из своего организма, но вернись целым и невредимым.

Я усмехаюсь.

–

Конечно. Без вариантов.

Поскольку Брайант уходит, я не говорю ему, что сначала мне нужно кое-что сделать, заехать кое-куда, прежде чем поеду в аэропорт утром. Еще одно занятие, которое заставляет меня чувствовать себя живым. Мысль о том, что мой член похоронен глубоко внутри горячей киски какой-нибудь цыпочки, уже заставляет меня пульсировать. Это самая лучшая прелюдия, перед тем как отправиться поиграть со смертью.

2. Брук

Дрожащими руками скольжу малиновой помадой по нижней губе. Мои подмышки становятся влажными. Я задерживаю дыхание и выдыхаю. В душной комнате, наполненной запахами пота, духов и лака для волос, трудно найти свежий воздух.

Ты должна сделать это. У тебя нет выбора.

– Красавица, как всегда.
– Мой босс, Гектор Кросс... или мой сутенер, как его называют некоторые... заглянул в комнату, улыбаясь с одобрением. Он - крупный мужчина с волосами, собранными в хвост, всегда предпочитает черные классические брюки с одной из своих разноцветных гавайских рубашек. Несколько верхних пуговиц рубашки расстегнуты, на груди вьющиеся и влажные от пота волосы. В темных волосах с проседью скрывается маленький золотой крестик на тонкой цепочке.

Я не говорю ни слова, пока закрываю крышкой помаду и беру тюбик туши с комода. Поскольку мои ресницы и так длинные от природы, единственное, что им требуется, - это чуть больше объема и четкости, чтобы визуально увеличить мои янтарные глаза.

– Ты должна быть в восторге. У тебя сегодня белая комната.
– Гектор проходит и встает позади меня. Его пот и мускусный одеколон ошеломляют меня, когда он поднимает огромные руки и кладет потные ладони на мои плечи.
– Другие девушки убили бы за возможности, которые я тебе предоставляю. Ты это знаешь, верно?
– Гектор переключает маленький радиоприемник на комоде. Поп-музыка разливается по комнате.

Мой подбородок падает к груди.

– Спасибо, Гектор. Извини. Я просто устала.
– Я снова поднимаю голову и откидываю плечи назад.
– Кого я там получу?

– Какой-то инвестиционный банкир. Так что отнесись к нему хорошо. Заставь его вернуться за большим.

Я отодвигаюсь от Гектора, поднимаясь на ноги. Его руки падают вдоль его тела. Что я действительно хотела сделать, так это стряхнуть его с себя, но он мой босс, и, хотя некоторые считают его бизнес отвратительным, он хорошо к нам относится. Он хорошо ко мне относится. Я начала работать на него год назад. Два месяца назад он сообщил мне, что я готова удовлетворять потребности клиентов из белой комнаты.

В "Мираже" много цветных комнат, в зависимости от того, на сколько денег клиенты хотят раскошелиться. Белая комната настолько хороша, насколько это возможно. Эта комната, в которую ходят важные люди, те, у кого толстые кошельки. Те, кто просаживает огромные чаевые в наши руки. Гектор позволяет нам сохранять наши чаевые, что я очень ценю.

– Как мне его называть?
– Я вдавливаю две шпильки в свой кучерявый черный парик, чтобы удержать его на месте.

– Он называет себя - доктор Жеребец.