Прикосновение смерти
Шрифт:
Он был в центре внимания: люди вставали и уходили, но останавливались для того, чтобы с ним поздороваться.
Эдит ни с того ни с сего всполошилась:
— Ах ты господи! Мне ведь надо бежать на встречу с моей группой. Как говорится, возлюби не только своего ближнего, но и дальнего.
Мужчина, сидевший рядом с Линн, сказал ей:
— Ну, я пошел! А вы, на мой взгляд, трезвенница. Разве нет?
Прихватив свою пустую чашку, он ушел. Линн осталась за столиком одна. Ювеналий налил себе кофе и направился к ней.
— Могу я присесть рядом с вами? — произнес он с улыбкой.
— Конечно.
— Вас зовут Линн, не так ли? — сказал он, опускаясь в кресло напротив нее.
— Да, Линн. Откуда вы знаете?
— Меня зовут Ювеналий. Я здесь работаю. Вы поступили к нам сегодня рано утром… — Он выдержал паузу, окидывая ее взглядом красивых карих глаз с густыми ресницами. — Вы потрясающе выглядите. Вы знаете об этом? — сказал он погодя.
Неужели?
— Как вы себя чувствуете?
— Неплохо. Немного, правда, мутит.
— У вас ясные глаза. — Он улыбнулся. — У вас очень красивые глаза.
— Ого! — воскликнула Линн, покачав головой. — Я не привыкла к комплиментам.
— Не похоже, будто вы пьете. Я имею в виду — много пьете.
— Я считала, что количество выпитого для вас не критерий.
— Количество всегда переходит в качество, а вы великолепно выглядите. — Он снова улыбнулся. — Что вы здесь делаете? Прячетесь?
— От кого?
— Не знаю, поэтому и спрашиваю.
— У вас такой юмор, да?
— Нет, я просто любознательный. Что вы делаете здесь?
— Избавляюсь от пагубной привычки.
— Вы не алкоголичка, — произнес Ювеналий с расстановкой.
— Забавно, но ни врач, ни консультант не спрашивал меня, что я здесь делаю.
— А вот я спросил. Ответьте, пожалуйста.
— Между прочим, прячетесь вы, а не я. И я поступила сюда с целью вас отыскать.
— О господи! — воскликнул отец Квинн.
Они увидели его, и ему ничего не оставалось делать, как продолжать идти по короткому коридору в направлении вестибюля, где его ожидали «этот консерватор» с газетой под мышкой и какой-то убогого вида пожилой священник, которого тот, похоже, притащил с собой. Отец Квинн не любил Августа Марри. Считал его занудой и возмутителем спокойствия, ратующим за возвращение латинского литургического обряда в церковь. Но «этот консерватор», этот смутьян Август Марри, с тех пор как появился здесь, в центре, в первый раз несколько месяцев назад, приволок груды поношенной одежды, хотя, похоже, понятия не имел, что такое иметь дело с алкоголиками.
Отец Квинн, однако, проявлял по отношению к нему терпимость. Как-никак благодетель!
— Отец Квинн, я хочу познакомить вас с отцом Нестором. Он — францисканец. Или был им до недавних пор, — сказал Август Марри.
— Как поживаете? — произнес отец Нестор, протягивая руку. Рукопожатие у него оказалось вялым и безвольным.
— Отец Нестор является пастором церкви Святого Джованни Боско в Олмонте. Вы знаете, где находится Олмонт, отец?
Квинн ответил, что не знает, но рад познакомиться с отцом Нестором.
— Это недалеко от Лэпи, на северо-востоке штата Мичиган. Я рассказывал отцу Нестору о реабилитационном центре, и во время мессы в прошлое воскресенье он собрал пожертвования и намерен их вам передать.
Отец Нестор держал обеими руками конверт из манильской оберточной бумаги.
— Мы весьма признательны, отец, — кивнул отец Квинн, подумав, что пожертвования от прихода, о котором он ни разу не слышал, акция довольно странная.
— Мы собрали восемьдесят два доллара, — сказал отец Нестор.
Квинн задумался. Что это за приход?
— Я сказал отцу, что вы уделите ему несколько минут и расскажете о своей работе в центре, — прервал его размышления Август Марри. — А я пойду наверх, повидаю Ювеналия.
— Он, пожалуй, уже ушел, — сказал Квинн.
— Нет, он здесь. Я звонил. Он знает, что я приду. — Август Марри направился на второй этаж.
— Август, не отрывайте его от работы, если он на детоксикации, хорошо?
— Я знаю, где он, — отозвался Август Марри, шагая по ступенькам.
— Позвольте мне задать вам один вопрос, — сказала Линн. — Вы когда-нибудь жили в городе Майами?
— Нет, никогда.
— А в Долтоне, что в штате Джорджия?
— Тоже нет, — покачал головой Ювеналий.
— И вы никогда не имели дело с родео? Не знаю почему, но у меня возникло ощущение, будто мы знакомы, будто мы давно друг друга знаем.
— Вы подруга Вирджинии, — улыбнулся Ювеналий. — Недавно еще один ее друг приходил сюда.
— Это Билл Хилл. Вирджиния и я — мы обе когда-то работали у него.
— И он прислал вас сюда. С какой целью?
— Выяснить, что вы собой представляете.
— Хотите узнать, действительно ли я исцеляю людей, творю чудеса?
— У меня нет никаких оснований сомневаться в этом. Я вообще весьма доверчивая, поэтому целитель, которого я знала, всегда старался затащить меня в свою комнату.
Ювеналий, усмехнувшись, похоже, оценил ее слова. Затем, глядя мимо нее, он перестал улыбаться. Затем улыбка снова вернулась, хотя уже не такая теплая и широкая, а он вскинул руку, будто поманил кого-то.
Линн оглянулась. К их столику подходил мужчина с гладко зачесанными назад волосами, с газетой под мышкой. Из нагрудного кармана рубашки торчали ручки и карандаши.
— Август, познакомьтесь, это Линн. Выпейте с нами чашку кофе, — сказал Ювеналий.
— Я не пью кофе, — ответил Август Марри. Взглянув на Линн, он кивнул и положил перед Ювеналием газету.
— И что теперь о вас пишут? — спросил Ювеналий.
— Вот, взгляните, на второй полосе статья с фотографией.
— Вы тут не похожи на себя, — заметил Ювеналий.