Прикосновение варвара
Шрифт:
Мэдди стоит у зияющей дыры в борту корабля, ее губы приоткрыты от удивления. Я вижу, как ее рот произносит что-то вроде «о, вау», и она изгибается и поворачивается, пытаясь рассмотреть все это. Кайра подходит к ней, а затем проскальзывает мимо, направляясь к своему мужу. Я бочком подхожу ближе к Мэдди, которая сбросила капюшон и оглядывается вокруг с безудержным интересом. Я плотнее закутываюсь в свой, ненавидя холод.
Это сестры Тейлор в двух словах — Мэдди с волнением смотрит на мир, а я прячусь за ее спиной, мечтая оказаться где-нибудь в другом месте.
Кто-то хватает меня за
Я смущенно закрываю глаза. Хорошо, что я не слышу, как они смеются.
Рука похлопывает меня по плечу и ждет.
Я приоткрываю глаза и вижу, как симпатичный парень — Роудан — протягивает мне руку. Его темно-синяя рука огромна, и я вижу три больших, толстых пальца и большой палец. Я смотрю на это мгновение, а затем неохотно кладу свою руку в его. Он с легкостью поднимает меня на ноги и наклоняет голову, как бы говоря: с тобой все в порядке? Я слабо улыбаюсь ему.
Появляется еще один — тот, что со страшными, собственническими глазами. Хассен. Я с удивлением наблюдаю, как Роудан встает передо мной и выглядит так, как будто он устраивает Хассену разнос. Хассен жестом указывает на меня с веревкой в руках, а затем делает движение, чтобы завязать веревку у себя на талии. Было ли это тем, что он пытался сделать? Привязать меня к нему?
Мне это совсем не нравится. Я пытаюсь сделать еще один шаг назад, но это почти невозможно в снегоступах (я только учусь в них ходить). Я теряю равновесие и снова падаю на спину. На этот раз оба инопланетянина бросаются ко мне и протягивают руки вместе с Мэдди.
Я игнорирую их обоих и позволяю Мэдди помочь мне подняться, хотя в процессе я чуть не сбиваю ее с ног. Я цепляюсь за свою сестру, пока оба мужчины продолжают спорить, а третий — лидер с суровым лицом — подходит и вмешивается в спор. Они жестикулируют в мою сторону, и Хассен показывает свою веревку, а затем указывает на небо. Роудан указывает на меня, а затем на Хассена. Спор продолжается, и затем Хассен выжидающе смотрит на лидера.
Лидер с отвращением вскидывает руки, а затем кивает, указывая на меня. Он указывает на Роудана, а затем на Мэдди. Рот Роудана сжимается, и он не выглядит довольным.
Хассен, однако, доволен. Он крадется ко мне с этим хищным выражением на лице и подходит, чтобы обмотать веревку вокруг моей талии. Я цепляюсь за руку Мэдди, стараясь не бояться. Это то, чего хотел лидер, верно? Для этого должна быть причина. Я понимаю, что это своего рода мера предосторожности. Как альпинисты на Эвересте. За исключением того, что, когда он начинает привязывать другой конец веревки к своей талии, я паникую.
Я не хочу быть привязанной к нему. Теперь я понимаю, что именно об этом пытался спорить Роудан — он знает, что я боюсь Хассена. Я предполагаю, что он проиграл спор, потому что он переходит на сторону Мэдди со своим собственным куском веревки.
— Нет, — пищу я и цепляюсь за Мэдди. — Нет! Я не хочу быть с ним.
Мэдди что-то говорит мне в ответ, нахмурив брови. «Ты что-то болтаешь. Все в порядке, Лейла».
О, конечно, для нее это нормально — ее не привяжут к этому парню. Я снова качаю головой, а затем пытаюсь сорвать перчатки, чтобы наедине дать понять сестре, что он доставляет мне неудобства и он мне не нравится. Но Мэдди останавливает меня и качает головой.
— Нам нужно идти, — одними губами произносит она.
Я пристально смотрю на нее.
— Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, я обещаю.
Желание показать ей средний палец усиливается, но я игнорирую это. Неужели я веду себя нелепо и по-детски, не желая быть привязанной к этому парню? Может быть, но я боюсь. Мне позволено быть ребенком. Я оглядываюсь вокруг, и все смотрят на меня в ожидании. Нетерпение отражается не на одном лице.
Я должна помнить план «Да».
Дерьмо. Я уже ненавижу план «Да».
Я вздыхаю и опускаю руки. На этот раз, когда страшный — Хассен — обвязывает веревку вокруг своей талии и указывает мне идти, я иду.
Потому что, думаю, единственное, что хуже, чем быть привязанной к страшному парню, — это быть оставленной позади.
Глава 4
РОКАН
Мое чувство «знания» грохочет у меня в груди. Что-то вот-вот пойдет не так. Это ставит меня в неловкое положение. Мое чувство сосредоточено вокруг мягкой Ле-ла, но я не совсем уверен в том, что именно я чувствую. Я не чувствую, что она в опасности. Я не резонирую с ней. И все же… мне это не нравится.
Я замечаю, как близко она подходит к Хассену, и какие покровительственные взгляды он бросает на нее. Значит, это ревность? Завидую ли я тому, что он сделал ставку на ту же женщину, которая меня интригует? Или это что-то большее? Обычно мое «знание» ясно, но на этот раз оно такое же мутное, как взбитый снег у наших ног. Я хочу что-то сказать Хэйдену, прекратить эту охоту, но я разрываюсь. Пока я не узнаю, почему я обеспокоен, глупо прекращать охоту. Люди уже вышли на снег и движутся медленно. Обратный путь к пещере занял бы столько же времени, сколько и продвижение вперед, и им нужны кхаи, чтобы согреть их и исцелить их тела. Ле-ла больше всего нуждается в кхае; как отмечали другие, она слаба, и тот факт, что она не может слышать, беспокоит всех. Ее рукописные слова хороши в пещере, но в дикой природе, когда она не может услышать крик небесного когтя, рассекающего воздух, или рычание мэтлаксов, когда они выходят из пещеры? Она в опасности.
Возможно, именно это и вызывает у меня беспокойство. Если это так, тем больше причин добраться до са-кoхчка и убить его.
— Мы близко? — говорит та, что рядом со мной. Мэ-ди. — Я устала, и я уверена, что Лейла тоже.
— Скоро, — говорю я ей, и ясно, что мой расплывчатый ответ раздражает ее.
Она фыркает и что-то бормочет себе под нос.
— Ты говоришь это уже целый час.
Я украдкой бросаю еще один взгляд на Ле-ла и Хассена. Шаги человека замедляются, и пока я наблюдаю, один угол ее мехового плаща спадает с плеча и волочится по снегу позади нее. Прежде чем она успевает понять это, Хассен подхватывает его и оборачивает вокруг ее тела.