ПРИЛИВ. Книга 2. «Джордж»
Шрифт:
***
Два дня, следующие за несколькими днями поисков, он не помнил. Но, в конце, что-то заставило его встать из-под дерева, хотя он и не понимал, что, проглотить половину упаковки «Тик-Тук», валявшегося в кармане, запить водой из лужи.
Потом, что-то заставило его пойти. Куда – он не понимал. Для чего – тем более.
Оставалось только возюкать дальше. И он возюкал.
В один из следующих дней, вышел на дорогу. И, пройдя по ней сколько-то, увидел на обочине магазин. Один из тех, которые раньше использовали люди на
Ненавидел такие магазины. Дурацкие! Но, зашел внутрь.
***
Взял несколько банок со стойки с консервами, стараясь избегать фасоли. Кое-как, пальцы не слушались, открыл три из них, сразу. Засовывал руками содержимое в рот, чередуя. Кукуруза смешивалась с половинками непонятных фруктов, сверху сдабривалось рыбной требухой.
Никогда не любил рыбные консервы! Дурацкие! К тому же, к рыбным консервам применимо «правило бургера» – то, что оказывается под упаковкой, совсем не такое, как на картинке.
Но, сейчас все это было неважно. Он понял, насколько сильно проголодался за эти… сколько!? Сколько-то дней. Сколько-то ужасных дней. Не важно.
Хватит! Заткнись! – ударил себя по виску банкой. – Хватит! Ты потерял ее! Ты потерял, потерял, потерял…
Долго плакал. С начала в голос, потом беззвучно. В какой-то момент, через пелену слез, за крутящейся стойкой с книгами и журналами, появился футболист.
– Эй, пустой бак? – огромная челюсть еле протиснулась между спортивным журналом и «Джи Кью».
– Пошел ты! – запустил туда банкой, от чего стойка с журналами грохнулась на пол, рассыпав все содержимое.
Футболист пропал. А, открывшаяся картина, показала отдел «Для автомобилиста». Помимо всякой дурацкой ерунды, на крючках белой стойки, висело кое-что, что действительно было необходимо сейчас.
По цвету, чем-то напоминало глаза Джул, за мгновение до того, как он ушел собирать ветки, а на самом деле – просто ушел.
Хорошо еще, что стойка была белой. Если бы серые кругляши смотрели на него с чего-то красного, похожего на дутые ромбы спального мешка, тогда бы не выдержал.
Взял одно кольцо, покрутил в руках. Тяжелая и добротная штука. С мелкими точечками в основе армирования.
Любимый, автомобильный! Крепкий и тянущийся. Универсальный и, ко всему, подходящий.
Например, сейчас… – плач сменился всхлипываниями, – Например, сейчас! Отмотал сразу метр полосы, туго накрутил чуть выше предплечья.
Держал долго, чувствуя, как покалывает кончики пальцев. Отрезанная от подачи крови, часть руки, постепенно умирала, сопротивляясь этому. Вены набухли, мышцы округлились, стараясь прорвать «кордон».
Этикетка обещала нагрузку в две тонны, сопротивление было бесполезным. Но, его организм, точнее, рука, об этом не знали. Поэтому, сопротивлялись.
Да, так отчаянно, что края ленты с той стороны, где давила кровь, немного вывернулись. Ни намека на
Вспомнил тех, кого видел, пока они с Джул, сначала ехали, потом шли по дороге.
Почему они перестали сопротивляться!? А я нет?
Выдохнул, снял скотч, кровь потоком хлынула в освободившееся пространство. К тошноте добавилось головокружение.
Почему я не перестал сопротивляться!? Или, я никогда и не сопротивлялся?
Я никогда не умел драться. Ни нож и не дробовик. Зато, зато… зато, что!?
***
Стало чуть легче. Нашел хозяйственную сумку, подготовился. Поверх консервов, бросил два серых кольца.
На фоне красноватых этикеток «Дженерал Фуд», те очень напоминали серые точки глаз, укутанные в красные ромбы спального мешка.
Вышел из магазина, пошел в сторону, как ему казалось, основной магистрали. Вид серых точек не пропадал. И красных ромбов тоже.
А поскольку, смотреть больше было не на что – перевернутые машины, трупы, мусор, – то смотрел на свои ботинки, которые явно не годились для таких туристических мероприятий.
Часть шнурков болталась, другая – наоборот, больно глубоко врезалась. К тому же, от его косолапой походки, подошвы обтерлись с боков, напоминали две дурацкие черные мыльницы.
Сумка бряцала банками и давила плечо. Штаны настолько заскорузли от грязи и пота, что, при каждом шаге, врезались в колени.
Все дурацкое! – перевесил сумку на другое плечо, вышел на большую магистраль. Оглянулся и остановился. Увиденное отвлекло от серых глаз в красных ромбах.
Сзади, справа и слева, идя между разбросанных остовов машин и того, что из них вывалилось, шли люди.
Часть 2. «Пустота»
Глава 1. «Шлепки»
Пустота побывала повсюду. В брошенных машинах, в грудах мусора, в больших магазинах и газетных лавках. Побывала в людях. Прилив принес Пустоту.
По этой причине, он не останавливался в домах. Однажды, зайдя в большой дом, увидел семью. Они лежали втроем, собравшись куда-то, но не отправившись. Как приготовления на праздник, на который никто не пришел. Вообще никто. Пустота.
В тот день он шел по дороге вдоль красивых вилл. Прежние владельцы успевали выплатить по закладной. А может, вообще не пользовались кредитованием. Но, эти дома больше им не принадлежали. Как и не принадлежали никому.
Именно этот дом привлек его двумя большими лестницами, которые опоясывали основную часть, как шарф укутывает горло больного. Просторное здание, покрытое панелями из солнечного тика с панорамными окнами, – как само ощущение надежности и открытостью. Наверное, владельцам такого дома, действительно, нечего было бояться, а надежность и открытость можно было сделать девизом. Нанести вышивку на какой-нибудь комплект текстиля или выгравировать на серебряных приборах.