Применение фантастических допущений в курсе РТВ

Зубакин Юрий Юрьевич

Деление на социалистические и коммунистические утопии произведено мной условно, ведь и в коммунистических, и в социалистических утопиях выполняется основной принцип коммунистического общества - от каждого по способностям, каждому по потребностям (в частности, об этом писал, рассматривая "Красную звезду", В.Ревич (1970) [66]; о "Красной Звезде" как о коммунистической, марксистской утопии говорил А.Бритиков в книге "Русский советский научно-фантастический роман" (1970) [67, С. 51-55]).

ГАНДИСТСКАЯ УТОПИЯ: повесть Э.Ф.Рассела "И не осталось никого" [68].

Колонисты с Земли (Терры), последователи учения М.К.Ганди, создали на далекой планете гандистское общество. В этом идеальном обществе нет никаких начальников и руководителей, каждый волен делать то, что ему нравится - ни один

человек не может подчинить себе других. В этом обществе существует система обмена обязательствами. Быть перед кем-то обязанным - значит иметь об. Можно набирать обы, но затем необходимо их отдавать - гасить. Население планеты малочисленное, новости распространяются быстро, поэтому все стараются погасить обы как можно быстрее - в противном случае "хапуга" (местное название злостного задолжника обов) везде будет получать отказ.

МИЛИТАРИСТСКАЯ УТОПИЯ: книга Р.Хайнлайна "Звездные рейнджеры" (1959) [69].

В этой утопии за каждым мужчиной или женщиной по достижении ими 18-летнего возраста закреплено конституционное право принимать участие в Федеральной (военной) службе и обрести таким образом полные права гражданства - избирать или быть избранными в органы управления Федерации. Не прошедшие воинскую службу в управлении Федерацией не участвуют; в этом идеальном обществе воин, солдат наиболее достойный человек - ведь от него зависит всеобщая безопасность.

В нашей печати до 90-х годов об этом книге почти никто не писал - за исключением разве что Вл.Гакова - в 1980 году он назвал произведение Р.Хайнлайна откровенно милитаристским [70, С. 46] (подробнее о "Звездных рейнджерах" см., напр., в книге В.Гакова "Ультиматум" (1989) [71, С. 166-169].

Возможно, кому-то покажется странным отнесение "Звездных рейнджеров" к утопии, но убедиться, что это утопия, не трудно автор не скрывает своих взглядов [69, С. 21]:

"Насилие, откровенная сила в истории человечества решала гораздо больше вопросов, чем какой-либо другой фактор, и противоположное мнение не имеет права даже называться концепцией. Глупцы, забывающие эту главную правду в истории человечества, всегда платят, или, во всяком случае, платили за это недомыслие своей жизнью и свободой..."

Косвенно это подтверждают и некоторые другие произведения Р.Хайнлайна, в которых без труда можно обнаружить подобные приведенному выше откровенные заявления - например, в книге "Имею скафандр - готов путешествовать" (1958) герой говорит представителям инопланетных цивилизаций [72, С. 206-207]: "Черт с вами, забирайте нашу звезду, вы ведь на это способны. На здоровье! Мы сделаем себе новую звезду, сами! А потом, в один прекрасный день, вернемся в ваш мир и загоним вас в угол, всех до одного!" Или афоризм из этой же книги [72, С. 218]: "Лучшие страницы истории написаны теми людьми, которым надоело, что ими "помыкают"". Или же вспомним слова из книги "Кукловоды" (1951) [73, С. 524]: "... если человек претендует на главную роль - или хотя бы на роль уважаемого соседа, - ему придется доказывать себя в борьбе. Перековывать орала на мечи; первый вариант - это бабушкины сказки". Заключительные слова из этой же книги - "Смерть и разрушение!" вполне могут подойти в качестве эпиграфа к "Звездным рейнджерам".

Попутно отмечу, что в книге Ю.Кагарлицкого "Что такое фантастика?" (1974) одно из произведений Р.Хайнлайна определяется как РЕАКЦИОННАЯ УТОПИЯ [74, С. 302-303]: "Существуют в современной литературе и произведения особого рода, которые вернее всего назвать реакционными утопиями. Все, против чего антиутописты предостерегают, здесь, наоборот, представлено как счастливый выход для человечества. Пример этого - роман Роберта Хайнлайна "Пропасть" (1952). Хайнлайн рисует общество, где вся власть принадлежит своеобразной "организации сверхчеловеков", по-военному поставленной и генетически обособившейся от остального человечества. На этот раз перед нами не антиутопия, а реакционная утопия - Хайнлайну нравится общество, которое он изображает". В работе "Реализм фантастики" (1972) [75, С. 102] Ю.Кагарлицкий противопоставляет "Пропасть" утопии И.Ефремова "Туманность Андромеды", называя произведение Р.Хайнлайна элитарным и антигуманным.

Если здесь речь идет о повести

Р.Хайнлайна "Бездна" [76], то с Ю.Кагарлицким трудно согласиться - это произведение, конечно же, не утопия. В повести описываются времена, когда земная цивилизация достигла такого уровня своего развития, при котором люди с обыкновенными мыслительными способностями уже не могут эффективно управлять обществом, предупреждать глобальные кризисы. Именно поэтому сверхлюди (сверхмыслители) вынуждены БУДУТ постепенно отстранять обыкновенных людей от управления жизнью общества, иначе люди могут попросту сами себя уничтожить. В повести рассказывается, как двое сверхлюдей ценой собственной жизни спасают Землю от уничтожения. Какая же это утопия, да еще и реакционная?

В заключении вспомню книгу, утопией не являющейся, но содержащей утопические допущения - это роман-сказка Н.Носова "Незнайка в Солнечном городе" (1958) [291]. В книге не рассматриваются институты управления общественной жизнью, например, совершенно не понятно, кто "курирует" милицию. Тем более, нет последовательного описания общества - даются только фрагменты общей картины жизни коротышек. Но вместе с тем это произведение с элементами утопии: обитатели Солнечного города живут по иным законам, чем в Цветочном городе (из него прибыл Незнайка со своими друзьями), более совершенным и правильным (с позиции автора). _Упрощая_, можно сказать, что в Солнечном городе применяется принцип "от каждого по способностям - каждому по потребностям": "- [...] У вас просто: иди в столовую и ешь, чего душа пожелает, а у нас поработай сначала, а потом уж ешь.
– Но и мы ведь работаем, - возразила Ниточка.
– Одни работают на полях, огородах, другие делают разные вещи на фабриках, а потом каждый берет в магазине, что ему надо" [291, C. 330].

Отмечу, что в одной из энциклопедий фантастики эта книга была ошибочно названа _коммунистической утопией_ [291, C. 419].

На этом рассмотрение утопий закончу.

Часто случается, что кажущееся на первый взгляд совершенным устройство идеального общества при ближайшем рассмотрении оказывается не таким уж благополучным - утопия превращается в дистопию. Пользуясь предложенным Г.Морсон (1981) определением, дистопией будем называть [77, С.234]: "тип антиутопии, который разоблачает результаты ее реализации, в отличии от других антиутопий, разоблачающих саму возможность реализации утопии или глупость и ошибочность логики и представлений ее проповедников".

Дистопия является логическим развитием утопии, утопические допущения преобразуются в допущения дистопии. И утопические, и дистопические допущения являются научно-фантастическими.

Рассмотрю трансформацию утопических допущений (социальных НФ допущений) в дистопические допущения (которые также являются социальными НФ допущениями) на примере рассказа Дж.К.Джерома "Новая утопия" (1891) [78].

Герой рассказа восхищается идеями своих приятелей-социалистов о полном равенстве людей в социалистическом обществе, с восторгом размышляет о временах, когда эти идеи будут реализованы. Во сне герою привиделось общество социалистического будущего XXIX века, в котором все люди во всем равны друг другу. С изумлением герой обнаруживает, что подобное равноправное общество не так уж и привлекательно: всеобщее равенство предполагает полную потерю индивидуальности - все люди одеты в одинаковые одежды, у всех одинаковый цвет волос и прическа, одинаковые лица, имена заменены номерами, по которым только и можно отличить женщин от мужчин. Все живут в стандартных бараках, рассчитанных на тысячу человек. Талантливых людей не бывает - с помощью хирургической операции на мозг умных людей приравнивают к остальным членам общества. Слишком крупным людям отрезают некоторые части тела - их размеры не должны быть больше, чем у большинства жителей. Все классические литературные произведения уничтожены - в них говорилось о неравенстве людей. Литературной деятельностью почти никто не занимается - в обществе нет ни неправды, ни горя, ни любви, ни грусти - все упорядочено и урегулировано, жизнь у всех одинаковая, ничего нового не происходит (в связи с этим вспоминается слова из книги А.Кларка "2001: Одиссея один" (1968) [59, С.54]: "газеты в идеальной Утопии были бы нестерпимо скучны").