Примкнуть штыки!
Шрифт:
– Не всё. Разъясните, что значит, необоснованно бросили свои позиции? – снова колыхнулся на ящике, скрипнув, казалось, всеми его дощечками, крупнотелый, угловатый, как валун, лейтенант-десантник. – Вот мы от Угры тоже вроде как и не вразвалочку сюда проследовали. Бегом бежали.
В шалаше сразу повисло настороженное молчание. Особист дёрнул чёрными густыми бровями и сказал:
– Вы, товарищ лейтенант, отошли совершенно обоснованно. И справа, и слева от вас, насколько нам известно, то есть на флангах, наших войск не было. Вы избежали угрозы окружения. И отошли, как показали бывшие с вами бойцы и младшие командиры, в самый последний момент, когда уже были исчерпаны все имеющиеся возможности удерживать берег и свои позиции. Вооружение
– А, ну теперь мне действительно понятно, почему мы отошли.
Особист поморщился, но иронию лейтенанта-десантника всё же пропустил мимо ушей. И подытожил:
– Так вот, товарищи, выходящих на позиции пропускать и в сопровождении охраны препровождать к штабу.
– С оружием? – спросил кто-то из политработников, до этого момента молча слушавших разговор командиров.
Шалаш опять заполнило гнетущее молчание. Слышно было, как всё там же, севернее шоссе, то ближе, то дальше, гремела канонада. Все вдруг почувствовали, что там происходит что-то такое, значительное, что опрокинет всё остальное и потащит вместе с ними, курсантами и десантниками, по своим кочкам и ухабам. Нужна разведка. Срочная, глубокая разведка. И тут снова ворохнул глыбой плеча лейтенант-десантник:
– А скажите, где сейчас передовая?
– Я бы тоже хотел сейчас знать, где она, передовая, – тихо и уже несколько иным тоном ответил особист.
– Таким образом, как я понимаю, мы будем встречать выходящих из окружения, – сказал Мамчич. – Тогда зачем же их разоружать? Раненых – в тыл, а боеспособных – в строй, в окопы. К тому же эта процедура – разоружать, препровождать, как вы выразились, то есть конвоировать… У нас и так не хватает людей, чтобы хотя бы занять ячейки по всему периметру в одну нитку. Так что поручите эти несвойственные нам функции кому-нибудь другому.
– Кому? – спокойно, но со значением спросил особист.
– Не знаю. Я со своей ротой и дивизионом прибыл сюда не для ответов на эти вопросы, а драться. Имею на это чёткий приказ.
– В обозе собрано много трофейного оружия. Не хватает только людей, – поддержал Мамчича Старчак.
– Так вопрос не ставится. Но если даже и так, если вы, товарищи командиры, настаиваете и если того действительно потребует обстановка, то мы должны чётко знать, кого мы собираемся ставить под ружьё и кому доверяем позиции. – И особист начал набивать табаком вишнёвую с серебряным ободком трубку.
И Мамчич, и лейтенант-десантник с неприязнью смотрели и на особиста, на его дорогую трубку и на то, как он её бережно обихаживает. Но никто не проронил ни слова.
Из книги воспоминаний маршала Советского Союза, в октябре 1941 года генерал-лейтенанта, командующего 16-й армией Константина Константиновича Рокоссовского «Солдатский долг»:
«Общая обстановка, сложившаяся к 14 октября на Западном фронте, оказалась очень тяжёлой. Нанеся удар своими крупными танковыми и моторизованными группами на флангах, противник смог прорвать фронт на обоих направлениях как на севере, так и на юге, быстро продвинуться в глубину и, сомкнув кольцо, окружить войска нескольких армий, оставленных на прежних рубежах западнее Вязьмы. Если в Смоленском сражении в июле 1941 года немецкому командованию подобный маневр не удался, то теперь он осуществился полностью. Окружённые наши войска, не получив помощи извне и мужественно сражаясь, погибли во вражеском кольце. На московском направлении оказалась почти пустота».
Из «Военного дневника» генерал-полковника Франца Гальдера, начальника штаба сухопутных сил Германии с 1938 по 1942 г. Запись 6 октября 2941 г.:
«На фронте, где осуществляется операция «Тайфун», весьма значительные успехи. Танковая группа Гудериана достигла Орла. На остальных участках фронта группы армий сопротивление противника почти всюду сломлено (за исключением фронта 2-й армии. Танковые дивизии продвинулись на 50, а пехотные дивизии – на 40 км. Признаков преднамеренного отхода нигде не замечено.
4-я танковая группа, подчинённая 4-й армии, заходит главными силами на север. Войска противника, по некоторым признакам, деморализованы. Правый фланг танковой группы Гёпнера и левый фланг 2-й армии наступают на Юхнов и далее, не встречая значительных сил противника.
В целом можно сказать, что операция, которую ведёт группа армий «Центр», приближается к своему апогею – полному завершению окружения противника».
Распоряжение начальника Генерального штаба Красной Армии:
Командующему Резервным фронтом
Командующему Западным фронтом
Распоряжением Ставки Верховного Главнокомандования в район действий Резервного фронта командирован генерал армии тов. Жуков в качестве представителя Ставки.
Ставка предлагает ознакомить тов. Жукова с обстановкой. Все решения тов. Жукова в дальнейшем, связанные с использованием войск фронтов и по вопросам управления, обязательны для выполнения.
По поручению Ставки Верховного Главнокомандования
Начальник Генерального штаба КА Б. ШАПОШНИКОВ
6 октября 41 года, 19 ч. 30 м.
№ 002684.»
Глава четвёртая
В окопах
Передовой отряд курсантов и роты десантников спешно окапывались. Артиллеристы и миномётчики оборудовали позиции, маскировали врытые в землю орудия, пилили деревья и вырубали кусты, которые закрывали дорогу и могли стать помехой в бою. К шоссе выкатили две «сорокапятки», врыли по ступицы прямо за кюветом, щиты и стволы тщательно прикрыли еловыми лапками.
Мамчич с начальником штаба передового отряда обошёл участок обороны, который занимали курсантские взводы.
– Курсант Макуха! – окликнул ротный коренастого курсанта, сидевшего на дне пулемётного окопа, отрытого по всем правилам и замаскированного травой и хворостом. Рядом с курсантом под пятнистой плащ-палаткой горбился «максим». Сапёрная лопата торчала в кромке бруствера.
Ротный сразу отметил: и плащ-палатка, и лопата немецкие. Вот любители трофеев, подумал он, наслушались сказок Гаврилова… Однако отметил, что окопы в основном отрыты по всем правилам, и брустверы выложили аккуратно. Только пулемётчики, пожалуй, зарылись мелковато. Начнут с той стороны кидать мины… И замаскироваться бы им получше. Пулемёт для противника – первая цель.
– Я! – живо вскочил Макуха, пряча за спиной дымящийся котелок.
Да, мелковат у пулемётчиков окопчик, сразу определил Мамчич – курсант распрямился, и бруствер ему сразу оказался по грудь.
Пока курсанды передового отряда не обзавелись своей кухней, горячим ихподкармливали десантники. И вот в Дернове разжились трофейной. Теперь и рота, и дивизион полностью обеспечены кашей и варёными концентратами. А котелков, плоских и удобных, уже нахватали у немцев. Стеклянных фляжек тоже. Этому солдата на войне учить не надо. После нескольких успешных боёв в окопах, как правило, появляется всё необходимое. Вот почему нельзя отступать, во время отхода, особенно непредусмотренного заранее, теряются не только имущество и вооружение, но и люди. Но как раз этому-то – действиям взвода-роты в условиях отхода – курсантов учили мало. Война всегда сложнее теории и любых, самых новейших методик. Мамчич старался гнать от себя мрачные мысли, но мрак обступал его роту со всех сторон, и не замечать очевидного было ещё опаснее.