Принц Голливуда
Шрифт:
Нет, это не просто важно...
Это моя гребаная жизнь.
Глава 12
ВАЛЕНТИНКА
Амелия
К своим одиннадцати годам я была замужем дюжину раз.
Моими мужьями были четыре лучших друга, три собаки с нашего района, два бродячих кота и два моих очень несговорчивых брата. Кема уговорить было сложнее, чем вечно веселого
Все свадьбы были хорошо спланированы и варьировались от простых до изысканных — тайные бракосочетания, церемонии в саду и да, даже королевская свадьба, которая была с Бруклином.
Моя няня всегда играла роль священника и начинала речь словами «Дорогие возлюбленные».
Мне это нравилось.
Окруженная куклами Барби и плюшевыми животными, я всегда надевала белое дизайнерское платье, которое исчезло из гардероба мамы, о чем она и не подозревала. Фату мне заменяла белая наволочка, а когда я говорила «Согласна», то сжимала в руках одуванчики и дикие фиалки, собранные в Центральном Парке.
После церемоний я всегда делала фотографии, чтобы запечатлеть особенные моменты, после чего мы ели капкейки и пили лимонад.
Мой дедушка посещал несколько моих свадеб, на которых притворялся фотографом, снимая нас на свою камеру, которую со временем подарил мне. С ним всегда было так весело. И, как и он, я люблю запечатлевать на фотографии счастливые моменты, те, что будут длиться вечно.
Кто знает, может это единственное, что действительно важно.
Чувствую укол в сердце, наблюдая за людьми вокруг — улыбающимися, смеющимися — и мне хочется быть той, кто запечатлеет для них эти мгновения.
Захват.
Щелчок.
Профессиональный фотограф кружит по комнате, снимая ново-обрученную пару и их гостей, я слежу за ним слегка с завистью и улыбаюсь, когда он просит их позировать для камеры.
Захват.
Щелчок.
Полная нежеланной зависти, я делаю глоток белого вина и бросаю взгляд чрез плечо, чтобы отвлечься на пару секунд от этой атмосферы.
«Скала» — потрясающее место. Интерьер сродни кремового цвета шкатулке для драгоценностей, но без излишеств — количество блеска рассчитано точно, чтобы добавить немного магии. Но снаружи заведение выглядит точь-в-точь, как драгоценный камень. Вторя своему названию, ресторан находится на краю скалы с видом на Тихий океан. Терраса огромная и за вид, открывающийся с нее, можно умереть. Но сегодня все мы заперты внутри из-за непрерывных плохих погодных условий.
Познакомившись со всеми, попробовав все канапешки и сыр, что разносили официанты, закуски и основные блюда со шведского стола, я настояла, что хочу понаблюдать за людьми, пока Бруклин решил совершить ещё один круг.
Чувствуя легкое опьянение, я смотрю в огромное окно и думаю о красоте, которую оно так ясно позволяет увидеть. Дождь всё ещё льет, и я наблюдаю, как тяжелые капли падают в океан, словно осколки стекла. Увлеченные бесконечным потоком, мои мысли возвращаются к высокой черной шляпе, в которой Бруклин был
Ну или я думаю, что первая наклонилась, соединив наши губы. Честно, я не помню. Поцелуй, конечно, был легким — просто чмок, и не нес в себе сексуального подтекста. И всё же это был мой первый поцелуй, и Бруклин был моим последним мужем — игра в свадьбу устарела к моменту, как мне исполнилось одиннадцать, и я готова была переключиться на кинозвезд и подростковых идолов.
Из детских грез меня вырывает смех — звук, к которому меня странным образом тянет.
Мой когдатошний муж очаровывает зал. Ведя увлеченные беседы с гостями со стороны невесты, он заставляет всех женщин смеяться и временами краснеть. Виной тому то, как он смотрит на тебя, как невзначай подходит ближе, как его дыхание касается щеки.
Парень от природы такой очаровательный, и я даже не уверена, что сам осознает, как ямочки на его щеках влияют на женщин, с которыми он разговаривает.
Язык тела — сильный афродизиак, а этого ему не отбавлять.
Я прижимаю губы к краю бокала, согревая его, и поднимаю взгляд навстречу Бруклину, направляющемуся ко мне. Он улыбается мне своей флиртующей улыбкой, к которой у меня тоже нет иммунитета, и внезапно я оказываюсь где-то в другом месте. Там, где мой телефон больше не звонит, а жизнь не превратилась в осколки.
Здесь.
С ним.
В руке у Бруклина бутылка пива «Гиннесс». Он держит ее всё время, что я наблюдаю за ним, но не видела, чтобы он хоть раз отпил содержимое.
— Привет, — говорит он медленным и низким голосом. Звук его голоса — очередная причина того, почему мой брат зовет его Казановой.
— Привет, — отвечаю я, — встретил девушку, с которой тебя ставят в пару на свадьбе?
Я делаю ещё глоток вина и смотрю на него, ожидая, когда он укажет на нее.
— Да, встретил. Она допоздна работала, потому только пришла.
— И кто она? — спрашиваю я поверх бокала, когда он не шевелится.
Бруклин машет головой в сторону десертного стола, который наполнен изысканной выпечкой.
— Кузина Джиджи. Та, что в белой блузке и черной юбке.
Осматривая сначала ее, потом его, я слегка улыбаюсь, но мысленно исполняю танец счастья. Очки. Волосы собраны в идеальную прическу. Легкий макияж. Обувь на плоской подошве.
— Она может быть одной из тех безумных библиотекарш с неистовой сексуальной жизнью, которую скрывает под строгой внешностью, как Бэтгерл из «Бэтмена».
Он улыбается, спрятав руку в карман.
— Она бухгалтер, так что сомневаюсь.
— Оу, — это всё, что я могу сказать.
Бруклин пожимает плечами, словно это вообще не имеет значения.
— Напомни еще раз, что мне нужно искать? — спрашивает он своим глубоким голосом прямо у моего уха.
Сначала это вызывает у меня смех, но мое дыхание прерывается, когда я отодвигаюсь немного, чтобы ответить. Виной всему его поза. Одна его рука держит бутылку. На брюках идеальная стрелка, плечи широкие и сильные, а стройную талию выделяют больше парадные брюки, нежели пляжные шорты, в которых я его видела. Собравшись с мыслями, я отвечаю, флиртуя, что не сильно отличается от его манеры разговора.