Принц Голливуда

Карр Ким

— Думаю, они хотят быть вместе. Не знаю. Как-то не подумал задать им этот вопрос.

— Появление на публике? Сезон награждений? — эти слова стоило оставить при себе.

Он еще больше хмурится.

— Думаешь?

— Это возможно? Не знаю. Я наблюдала за ними всего несколько минут, что я могу знать.

— Но что ты думаешь?

Я говорю честно.

— Что-то не так с ее стороны.

Бруклин допивает бутылку, которая еще пару минут назад была полной.

— Ради его же блага, надеюсь, что ей просто некомфортны ПВП³,

потому что Чейз очень хороший парень, и не хочу видеть, как он обожжется.

Увидев, как его губы приобретают грустный изгиб, я указываю на стол с десертами.

— Не против перекусить чего-нибудь?

Он вскидывает бровь, и у меня по коже бегут мурашки.

— Ты уже какое-то время посматриваешь на этот стол, мне было интересно, когда же ты сдашься.

— Замолчи! Ты тоже смотрел на него, — говорю я ему. Затем беру его за руку и тяну к сладостям, бросая игру, которая вдруг стала неприятной. Из-за искр, вызванных прикосновением, я спотыкаюсь, но быстро восстанавливаю равновесие.

Пока мы идем к выпечке, я задаюсь тем же вопросом, о котором думал он... сколько понадобится ему, чтобы сдаться...

Вот только мои мысли не о еде.

Глава 13

ЧЕТЫРЕ СВАДЬБЫ И ОДНИ ПОХОРОНЫ

Бруклин

Свадебные правила поведения — довольно интересная вещь.

Подружки невесты злятся, что их платья ужасны, но ничего не говорят, чтобы не обидеть невесту. Шаферы переживают, что поставленная им в пару подружка невесты окажется уродливее Квазимоды, потому не спрашивают, кто должен быть их спутницей. Невеста волнуется, что ее день не идеальный, и ведет себя как сука. А жених просто хочет приступить к медовому месяцу, чтобы трахнуть жену, которая отвергала его до Большого Дня.

Я же переживал за мальчишник. Не могу отправить своего друга в брачные оковы без стоящих проводов. Я обсудил это с ребятами и, хоть мы и не назначили дату, уверен, это вскоре случится.

Вечеринка в честь помолвки закончилась довольно рано, и из-за всей свадебной неразберихи никто уже не мог обсуждать это. Теперь мы с Амелией стоим на улице под навесом, ожидая нашу машину. Идет легкий дождь, но хотя бы не ливень.

Играя мелочью в кармане, я позволяю своему взгляду вернуться к ней и понимаю, что моя невосприимчивость к ее женским уловкам слабеет.

Причем давненько.

С каждой проходящей минутой и каждым глотком алкоголя мне было всё сложнее оставаться с ней во френд-зоне, которую я создал в своей комнате.

Амелия умеет располагать к себе.

Довольно быстро стало ясно, что в семье с Амелией обращаются как с принцессой не из-за того, что она девочка, а потому, что есть в ней какая-то магия, которая привлекает людей, вызывая у них желание угодить ей.

Очарование — прекрасное описание.

Я всю ночь видел, как она это делает,

сама того не осознавая. То, как официант наполнял ее бокал еще до того, как тот успевал опустеть. Как мужчины предлагали всё, что ей было нужно, не задумываясь ни на секунду. Даже женщины делали ей комплименты, касательно ее внешнего вида — платья, обуви, кошачьих глаз.

И она сияла, прямо как ее блестящая подводка.

Я наклоняюсь к ней чуть ближе, проводя пальцами по ее губам.

— Крошки от брауни, — смеюсь я.

Она протягивает руку, и наши пальцы соприкасаются на ее губах.

Я прочищаю горло и переминаюсь с ноги на ногу в холоде.

— Больше нет. Надеюсь, ты не собиралась сохранить их на потом.

Свет тусклого фонаря над нашими головами освещает ее потрясающие черты.

— Нет, — смеется она, — думаю, дома остались еще Доритос, если проголодаюсь.

Словно мошка, привлеченная светом, я придвигаюсь к ней всё ближе.

— Прости, я съел их все, но у меня есть упаковка кислых желешек и крекеры «Ритц», если слишком уж захочешь есть.

В ее поведении всё больше флирта. Или в моем.

— Я запомню это.

Меня наполняет ненависть к себе. Кем хотел бы, чтобы я приглядывал за Амелией, а не пытался залезть к ней в трусики. Как я могу игнорировать этот факт?

— Эй, Джеймс, вот ты где!

Я поворачиваюсь и вижу Рика, одного из шаферов, направляющегося ко мне.

— Сегодня та самая ночь, чувак.

Я в замешательстве смотрю на него.

— Сегодня. Та. Самая. Ночь.

Теперь смысл ясен.

— Хочешь устроить мальчишник сегодня?

— Черт, да. Пойдем, у заднего входа нас ждет несколько машин, которые отвезут нас в Venetian. Джиджи вышла бы из себя, если бы узнала, так что держим это в тайне.

Амелия выходит из тени, и Рик кривится.

— Это младшая сестра Кема. Расслабься, она ничего не скажет, — говорю я ему.

Она кладет руку мне на плечо.

— Иди, Бруклин, — говорит Амелия. — Я доберусь до дома.

Я пьян, но всё же качаю головой, отказывая. Джентльменский клуб Venetian находится в Анахайме, и как-то не вяжется то, что я поеду на север, когда она отправится на юг.

— Не-а, вы идите, ребята, — говорю я Рику.

— Тряпка, — бормочет он.

— Пристыжение не сработает. Ты знаком с Кемом и знаешь, что он надерет мне зад, если я отпущу его сестру одну домой под дождем.

Амелия фыркает в отвращении. Я не осмеливаюсь посмотреть на нее.

— Тогда бери ее с собой.

— Не могу.

— Конечно, можешь. Вообще-то, Джиджи спокойнее примет всё это, если будет знать, что с нами была девчонка, способная держать Чейза в узде.

— Я поеду, — говорит Амелия, — только если Чейз не против.

— Он не будет против, — говорит Рик.

Я перевожу взгляд с одного на другого.

— Ты уверен? — спрашивает Амелия.

Рик слишком нетерпелив, и я сдерживаю желание ударить его.

— Да. Конечно. Чейз ничего не планирует делать. Поверь. Он слишком влюблен в Джиджи, чтобы рисковать ею. Он вообще пошел на это только из-за нас.