Принц и Мадонна
Шрифт:
Последнее слово Лиля произнесла еле слышно.
Если бы не она и ее беспокойство, то я могла утонуть в ванной, но не говорить же ей об этом.
— Да, ладно. Не стоит извиняться. Все слухи, что бродят по академии в большинстве своем перевернутые. Мне стало плохо от дыма, но это было не сегодня, а в пятницу. Ты только маме моей не говори, а то она начнет волноваться. Теперь со мной все хорошо, — заверила.
— Да за кого ты меня считаешь? Я не доносчица, — возмутилась Лиля.
— Я не в том смысле, просто не хочу волновать маму, — успокоила девушку.
К моему удивлению присутствие Лили в моей квартире, на моей кухне совершенно не напрягало.
— А трубку почему не брала? Не хотела? — Лиля бросила беглый взгляд в мою сторону.
— Я в ванной была, а телефон забыла в комнате.
— Три часа в ванной? — удивленно переспросила она.
— Я люблю понежиться в воде. Это бывает не так часто. Должны же у девушки быть маленькие слабости, — решив, что хватит оправдываться, спросила, — ты кофе с молоком будешь или просто черный?
ГЛАВА 14
— Я с молоком люблю, — слегка стесняясь произнесла Лиля.
Налила в две кружки кофе, добавила по приличной порции молока. Одну кружку поставила перед гостьей, а другую взяла себе. Вспомнила, что у меня есть вкусное песочное печенье, за ним слазила в шкаф, после чего выставила на стол рассыпчатое лакомство.
Кофе пили молча, лишь изредка слышался шелест бумаги, когда кто-то из нас брал очередное печенье. Когда кружки опустели, то в комнате повисла тишина. Не давящая на плечи, но неловкая, от такой обычно желают побыстрее избавиться.
— Спасибо. Накормила, — сказала Лиля и начала подниматься. — Пойду я. У тебя, наверное, дел невпроворот.
— Да, — поддержала. — Надо писать реферат, а то декан выгонит из академии. С новой метлой сильно не забалуешь, — принялась жаловаться на Датского. — У него все строго.
Мы вышли из-за стола и пошли в коридор. Лиля принялась переобуваться в свои туфли, я же делала вид, что занята замком. Открыла дверь. Гостья вышла.
— Еще раз большое спасибо за гостеприимство, — поблагодарила она. — До свидания.
— И тебе всего хорошего, — кинула вслед.
Девушка уже повернулась уходить, сделала первый шаг, как я окликнула ее:
— Лиля, подожди, — вышла за порог.
— Да? — удивленно произнесла она.
— Спасибо тебе, — поблагодарила.
— За что?
— За то что пришла, за то что… одним словом, спасибо за беспокойство обо мне, — с языка чуть не сорвалось "за то, что не дала утонуть".
— Да не за что… мы же сестры… хоть и сводные, хоть и не долго… — пробормотала она, когда поняла что подняла тему, на которую лишний раз мы не говорили.
— Знаешь, что? Ты приходи в гости, как будет время, — такого я от себя не ожидала, но слова сами сорвались с языка.
Личико девушки осветилось солнышком.
— Правда? Можно? — она не смогла скрыть своей радости.
— Конечно, даже нужно, — ответила ей. Лиля кивнула, попятилась, развернулась и… стремительно побежала вниз по ступенькам, как будто боялась, что передумаю и заберу свои слова обратно. Я же смотрела ей во след, шепча, — мы же сестры.
И впервые за многие годы это слово не раздражало меня, не вызывало злость, не заставляло кривиться как будто я съела целый лимон. Я поняла, что нашим с Лилей отношениям надо дать шанс перерасти во что-то большее. И на душе стало так светло и радостно, как не было уже очень-очень давно.
На следующий день в академию я шла в полной боевой готовности, зная наверняка, что придется отбиваться от глупых вопросов. Так и получилось. Еще не успела я зайти на порог, как мне дорогу своим телом перекрыла староста, принявшись выяснять обстоятельства вчерашнего дня.
— Кира, ну хоть ты не подкармливай эти сплетни. Из ничего уже раздули событие мирового масштаба.
— Я хотела узнать…
— Нечего узнавать, — оборвала разговор. — Прости, мне надо идти. У меня много дел.
Подобным образом я поступала со всеми людьми, интересующимися подробностями вчерашнего дня. Сильно грубить не грубила, но на голову садиться не позволяла, обрывая на корню желания сплетниц узнать все из первых уст. К концу занятий так устала, что мечтала скорее оказаться дома, где будет тихо и никто не будет меня трогать.
— Ты чего такая грустная? — ко мне за стол подсел Данияр.
Прежде чем поехать домой, я заглянула в кафе и заказал себе стакан яблочного сока. Уж очень сильно захотелось пить, а до дому надо было еще доехать.
Я взглянула на парня, пытаясь проникнуть в мысли и понять чего ему от меня надо. Если тоже подробностей, то вряд ли он их получит, а если чего-то другого, то можно и поговорить. Худой мир, лучше доброй ссоры, как бы то ни было. Все же в последнее время отношения между нами начали теплеть.
— Да достали все. Как будто кроме меня больше поговорить не о ком, — с грохотом поставила стакан с соком. — Хочется сбежать куда-нибудь, где не буду слышать всякие нелепости.
Кто-то вчера видел, что входила в деканат вместе с Датским и была там долгое время. А вот что я там делала появилось несколько вариантов, причем один гнуснее другого. О том, что до меня донеслось не хотелось думать.
— Просто ты яркая, на тебя все смотрят, — Даниил пальцем чертил круги на столешнице.
— Еще скажи, что я — солнце, — хмыкнула, когда услышала свою характеристику.
— Нет. Не солнце, скорее звезда. Холодная и недоступная, — а эти слова парня заставили меня смутиться.
Не каждый день приходится слышать подобные слова.
— Вот еще, — буркнула, боясь поднять глаза на парня. — Какая я звезда? Самая обыкновенная девушка, каких много на потоке.
— Не скажи. Такие как ты встречаются редко, — Данияр говорил тихо-тихо. Чтобы услышать о чем, я склонила голову.
— О чем это вы тут шепчетесь? — как чертик из табакерки рядом появилась Марина Лужева.