Принц и Мадонна
Шрифт:
М-да. Поработал Датский на свою голову, теперь вот из страстно преданной своей работе женщины поимел просто женщину, да еще, судя по всему, влюбленную, аки кошка. Наверное, теперь и не рад.
Я тихонько вышла из деканата, видя, что со мной никто разговаривать не желает. Сделанный реферат жег руки. Хотелось немедленно вручить работу и больше о ней не думать.
ГЛАВА 23
Что же случилось с Датским? Почему не пришел на работу? Неужели случилось что-то серьезное? Может ему нужна помощь? В болезненном
Достала из сумки телефон и долго думала, звонить или нет. Потом все же решила, уверив себя, что делаю это не потому что декан мне симпатичен, а потому как следует быть милосердной.
— Алле, — хриплый голос, ответивший только после двенадцатого гудка, многое мне сказал.
— Добрый день, господин Датский, это Мадонна Зыкова.
— Слушаю, Мадонна, — голос значительно смягчился, вот только не утратил своей хрипоты. Мне показалось, что я слышу как он сглатывает, чтобы смягчить горло. — Что-то случилось? Вам нужна моя помощь? — спросил.
Похоже, что помощь нужна как раз таки Датскому, но только вряд ли он о ней заикнется.
— Я реферат приготовила… — начала.
— Какой реферат? — удивился.
— Которой вы задавали на первом уроке.
— А. Реферат. Очень хорошо, Мадонна. На следующей неделе выступите с ним, — сообщил мне декан.
— А завтра. Я хочу завтра. Я готова, — принялась настаивать.
— А завтра меня скорее всего не будет… я немного не в форме, — опять заминка в разговоре.
— Вам нужно что-нибудь, может быть, лекарства? — осторожно спросила, с силой прижимая телефон к уху. Не знаю почему, но ладошка у меня вспотела. — Я привезу.
— А вас не затруднит? — голос в трубке скрежетал, как металл по стеклу. — Мне бы что-нибудь жаропонижающего…
Понятно. Дело совсем плохо. Раз даже не стал возражать.
— Буду через сорок минут, — заявила. Дальше терять драгоценное время не стала, бросившись по коридору к выходу.
По пути к дому Датского заглянула в аптеку и набрала всего что могло бы пригодиться для облегчения состояния декана. Я не знала что с ним, но если ему было можно помочь в домашних условиях, то я запаслась всем необходимым.
По памяти нашла квартиру декана, войдя вместе с другими жильцами. Постучалась. Звонить не стала, решив, что громкие звуки болящим не очень-то приятны.
Тишина.
Неужели спит? Я на всякий случай толкнула дверь. Закрыто.
Только собралась достать телефон, разумно предполагая, что раз ответил первый раз, то и второй ответит, как дверь открылась.
Зеленая бледность на вмиг осунувшемся лице Датского была заметна невооруженным глазом.
— Заходи, — выдохнул мужчина и… покачнулся в сторону. Ему повезло, что стена была не так уж и далеко. Датский благополучно впечатался в нее плечом.
Ждать когда он упадет, я не стала, заскочив в дверь и обняв мужчину за талию, удерживая в вертикальном положении.
Ногой захлопнула дверь, чувствуя как на плечи опускается тяжелая рука. Датский заваливался на меня. С трудом удалось удержать равновесие и удержаться на ногах.
Ну, и тяжелый же он. Это я испытала в полной мере, когда вела в спальню. Мы чуть еще раз не упали на повороте, лишь в последний миг я уперлась рукой в противоположную стену. Последние шаги до кровати были самыми тяжелыми. Для меня. На кровать Датский просто рухнул, как подкошенный.
Глаза мужчины закрылись. Я испугалась. Еще не хватало, чтобы он умер. Рука сама потянулась ко лбу декана. Пока я его тащила, то особо не задумывалась что с ним и как, мне было важно транспортировать его в целости и сохранности. Но сейчас стало важно выяснить что с ним.
Мужчина просто пылал. На лбу можно было смело жарить яйца, настолько он был горячий.
— Надо вызвать скорую, — пробормотала под нос.
— Не надо скорую, — простонал мужчина. — Ненавижу больницы. Дайте что-нибудь от температуры, — попросил, прежде чем закашляться.
Я спорить не стала, решив, что первым делом собью температуру, а потом дальше буду разговаривать с несносным деканом. Побежала в кухню, откуда принесла воды, разболтала жаропонижающий порошок, дала выпить. Мужчина с трудом удерживал на весу голову. Мне даже пришлось ему ее поддерживать, чтобы было удобнее пить.
— Сейчас станет легче, — он откинулся на подушку.
— Думаю, что надо еще обтереть для более быстрого избавления от жара, — вспомнила как всегда в детстве делала моя мама.
Я побежала в ванную, где и отыскала полотенце. Намочила. Вернулась в спальню.
А вот тут возникла проблема. Чтобы обтереть декана, надо снять с него одежду. Или же не снимать и ждать пока жар утихнет. Пока я раздумывала, с губ Датского сорвался тихий стон.
— Ты не думай, Мадонна. Ты — действуй, — скомандовала сама себе.
Стягивать с мужчины, находящегося в полубредовом состоянии одежду оказалось не легкой задачей, особенно для меня. Датский не очень то мне помогал в этом деле, а скорее мешал. Проще всего было задрать футболку до середины живота, а вот дальше пришлось потрудиться.
Кожа мужчины на ощупь была сухой и горячей. Чтобы снять футболку, мне пришлось его приподнять и посадить, а затем и вовсе обнять, заводя руки за спину. Пока я тянула футболку вверх Датский дышал мне в шею, отчего было щекотно и мурашки бежали по спине. Наконец, мне удалось стянуть тряпицу через голову мужчины, дальше дело пошло быстрее.
Никогда не думала, что окажусь в положении, когда придется раздевать мужчину в его же спальне, а затем и вовсе обтирать, словно маленького ребенка. Первое прикосновение к пылающей коже на груди Датского далось мне не без усилий. А все потому что я, наконец, рассмотрела в подробностях декана. Широкий разлет плеч, развитые мышцы, рук и груди, рельефные кубики брюшного пресса, подсушенные явным обезвоживанием организма, как нельзя острее напомнили мне, что я вполне взрослая девушка с определенными потребностями организма. Даже не могла представить, что в такой момент мое тело отреагирует подобным образом.