Принц Лестат
Шрифт:
Он переступил порог.
Маарет сидела в темно-коричневом плетеном кресле, уронив голову на руки. Босая, одетая в простое хлопчатобумажное темно-розовое платье с длинными рукавами. С белоснежных пальцев и лица падали нежные капли кровавых слез, длинные медно-рыжие волосы струились по спине.
Она тихо плакала.
– Хайман, – с болью простонала она и медленно, устало выпрямилась в кресле и повернулась навстречу к вошедшему.
Увидев в дверном проеме Роша, она вздрогнула.
Она не знала, кто он. Не помнила
– Убей ее! – велел Голос. – Избавься от нее.
– Бенедикт! – окликнул Рош громко и отчетливо и тут же услышал, как его спутник вбегает в сад.
– Что тебе надо от меня? – спросила стоящая перед ним женщина. Две полоски – ручейки крови у нее на щеках – напоминали нарисованные слезы на фарфоровом личике французского клоуна. Глаза ее были обведены кровью, брови сверкали золотом.
– О, так оно привело тебя сюда, да? – спросила Маарет, одним стремительным движением поднимаясь. Отброшенное кресло упало на пол.
Их разделяло не более пяти футов.
Бенедикт за спиной у Роша застыл на месте. Рош слышал его дыхание.
– Не разговаривай с ней! – завопил Голос у него в голове. – Не верь ничему, что она скажет!
– По какому праву ты тут? – властно осведомилась Маарет на древнем наречии.
Лицо Роша оставалось бесстрастной маской. Он не подал и виду, что понимает ее.
Выражение Маарет изменилось: лицо сморщилось, губы скривились. Волна силы ударила Роша прямо в грудь.
Рош отразил удар, послал его обратно. Маарет зашаталась и рухнула назад, через поваленное кресло, но снова нанесла могучий удар, пытаясь вышибить Роша за дверь, прогнать прочь.
– Бенедикт! – позвал он и со всех сил ударил ее Огненным Даром, а сам прыгнул следом, прямо к ней, занося над головой мачете.
Маарет закричала. Завизжала, точно объятая паникой беспомощная селянка, и обеими руками схватилась за грудь – но тут же ответила ему Огненным Даром. Роша пронзила невыносимая боль – такая же боль, какая терзала сейчас его противницу. Все тело пылало огнем и болью.
Но он не обращал внимания на боль. Он отказывался терпеть поражение, отказывался впадать в панику.
Он слышал, как отчаянно кричит Бенедикт, левой рукой поддерживая Роша и стараясь отбросить Маарет. Жуткий боевой крик – точно такой же крик рвался с губ самого Роша.
Снова призвав все силы, он нацелил новый удар ей прямо в сердце – и в тот же миг опустил мачете. Уродливое лезвие впилось в шею Маарет.
Из горла ее вырвался душераздирающий вопль. Изо рта фонтаном хлынула кровь.
– Хайман! – вскричала Маарет. На губах у нее пузырилась кровь. – Мекаре! – Она разразилась вереницей имен – имен всех, кого она знала и любила.
– Я умираю! – надрывно выла она. – Меня убили!
Голова у нее запрокинулась, шея судорожно дергалась, руки слепо шарили в воздухе, пытаясь поддержать
Крепко сжав мачете обеими руками, он снова со всех сил рубанул им по шее Мекаре. На этот раз голова отлетела прочь и, описав дугу в воздухе, рухнула на сырой земляной пол.
Обезглавленное тело осело на землю, отчаянно вскинуло руки и завалилось на грудь. Скрюченные пальцы царапали землю, впивались в нее, скребли ногтями.
Голова лежала, глядя куда-то вбок, кровь медленно вытекала из обрубка шеи. Кто знает, какие молитвы, просьбы, отчаянные заклятия все еще исторгала она?
– Смотри, смотри, тело! – пронзительно закричал Бенедикт, молотя кулаками по спине Роша. – Она ползет! Ползет к голове!
Рванувшись вперед, Рош наступил тяжелым ботинком на безголовое туловище, вбивая его обратно в грязь, и, перекинув мачете в левую руку, ухватил истекающую кровью голову за медные волосы.
Глаза Маарет уставились прямо на него. Рот кривился, с дрожащих губ срывался невнятный шепот.
Мачете выпало из руки Рошаманда. Пятясь, спихнув с пути Бенедикта, едва не споткнувшись о корчащееся на полу тело, он добрался до стены и принялся со всего размаха бить о него эту никак не умирающую голову. Бить снова и снова.
Но череп оставался цел.
Внезапно он выронил проклятущую голову на пол – и сам рухнул на четвереньки рядом. В поле зрения, прямо перед ним, вдруг оказался ботинок Бенедикта. Сверкнуло, опускаясь мачете. Оно вонзилось в сияющую медь волос, прорезало кожу, прорубило череп. Снова брызнула во все стороны кровь – алая, искрящаяся.
Голова Маарет вспыхнула пламенем. Бенедикт поджег ее. Вся голова была охвачена ярким огнем. Рош скорчился на коленях немым свидетелем – беспомощным, таким бесполезным свидетелем – глядя, как голова обугливается и пылает, как пряди волос взвиваются струями шипящего дыма и искр.
Да, Огненный Дар. Рош наконец сумел собраться и, тоже призвав волну испепеляющего жара, обрушил ее на голову. И вот та покатилась прочь, черная, искореженная, точно голова пластиковой куклы на горящей помойке. Глаза на секунду вспыхнули белым, но потом почернели. Остался лишь комок угля – ни лица, ни губ. Мертвый, бесформенный уголь.
Рош с трудом поднялся на ноги.
Безголовое тело застыло. Но Бенедикт уже испепелял и его – все еще текущая кровь и вся безжизненная фигура в целом были объяты пламенем. Хлопчатобумажное платье пылало, как факел.
Рош в панике озирался по сторонам. Споткнулся, чуть не упал назад. Где вторая?
Вокруг ничего не шевелилось. Из сада не долетало ни звука.
Огонь трещал, взвивался языками дыма и пламени. Бенедикт силился отдышаться. Из груди его вырывались тревожные музыкальные вздохи. Рука лежала на плече Роша.