Принц со шрамом
Шрифт:
Ее голова откидывается назад, когда она стонет, вращая бедрами в восьмерке, и каждое движение заставляет меня течь.
Она скачет на мне так хорошо, и на этот раз она рвет меня за волосы; от этого жжения я стону, когда ее губы проходят путь вниз по моей шее, посасывая, когда они достигают тонкого разреза на моем горле.
Я пульсирую внутри неё.
— Да, — шиплю я, приподнимаясь и падая на локти, ее тело следует за мной, продолжая зализывать рану, которую она сделала. — Ты, грязная
Она снова стонет, звук вибрирует во мне, а затем она двигается, выпрямляя спину, а ее руки обхватывают груди и пощипывают соски, пока они не становятся твердыми. Мой живот крепко сжимается, когда я смотрю, как она откидывает голову назад и закрывает глаза, удивляясь, как это возможно, что она существует — наполовину уверенный, что я сошел с ума и она не более чем плод моего воображения.
Внезапно это ощущение становится слишком сильным, и я подаюсь вперед, пока наши груди не соприкасаются, а ее бедра не сбиваются с ритма. Мои пальцы сжимают ее щеки.
— Посмотри на меня.
Ее идеальные темные глаза распахиваются, и, Господи, это заставляет меня чувствовать себя самым счастливым мужчиной, имеющим ее на коленях, на моем члене и в моих чертовых венах.
— Ты действительно думала, что я когда-нибудь причиню тебе вред?
Я завершаю свой вопрос резким толчком в ее скользкое тепло, прижимаясь к ней, пока она двигается свое набухшее киской по моему паху, ее тело дрожит, когда ее стенки трепещут вокруг моего члена.
Слеза вытекает из уголка ее глаза и бежит по щеке, и я без раздумий наклоняюсь к ней, высунув язык и слизывая ее.
Ее печаль — теперь моя печаль.
Ее боль — теперь моя боль.
— Я буду пытать и калечить любого, кто посмеет даже подумать о твоем имени, — говорю я ей на ухо, прижимая ее лицо к себе, продолжая трахать ее жестко и медленно.
Она хнычет, кивает головой, наклоняясь, чтобы снова приникнуть к моим губам в кровоточащем поцелуе, и мое сердце замирает, желая почувствовать ее глубже — желая каким-то образом проникнуть под ее кожу и остаться там навечно.
Мои руки оставляют ее лицо и хватаются за бедра, притягиваю ее вниз, пока каждый сантиметр моего члена не оказывается глубоко внутри нее, но все равно этого недостаточно.
Я поднимаю ее с себя, мой член набух и блестит от ее возбуждения, бушующего, когда оно вырывается из ее влагалища. Обхватив ее за талию, я поворачиваю ее, пока она не оказывается на четвереньках, упираясь локтями в край возвышения. Я откидываюсь на пятки и погружаюсь в видение, запечатлевая его в памяти, чтобы потом вытатуировать это на своей коже.
Ее прелестная маленькая киска обнажена, она склонилась, словно в молитве, витражные окна рассыпают краски по ее идеальной
Я двигаюсь вперед, просовывая пальцы внутрь её, изгибая их вперед, чтобы найти то мягкое, губчатое место, которое заставит ее кончить.
— Должен ли я наказать тебя за недостаток веры? — спрашиваю я, разводя пальцы в стороны, а затем снова сводя их вместе и снова загибая.
Она стонет, ее голова опускается на тыльную сторону рук, которые толкают ее ягодицы ко мне. Они умоляют меня сделать их красными.
И я делаю это.
Я вынимаю пальцы из ее тела и этой же рукой, блестящей от ее соков, ударяю по ее коже, шлепок отдается в высоких сводах потолка церкви. Тепло скапливается у основания моего позвоночника, и я никогда не был так тверд, как сейчас, наблюдая, как ее кожа покрывается рябью и розовеет от моей руки.
Ее пальцы пытаются ухватиться за основание алтаря, а ногти царапают пол.
— Ты была очень плохой девочкой, Сара.
Моя рука потирает отпечаток моей ладони, и она мурлычет, еще сильнее прижимаясь ко мне.
Шлепок.
Я снова ударяю ее по заднице, предэякулят стекает из моего члена на пол.
Это грязно, и возбуждение пробегает по моим венам, когда я представляю, как люди стоят на коленях прямо здесь, принимая причастие.
Застонав, я обхватываю свободной рукой основание своего члена, сдерживая желание кончить от одной только мысли об этом. Я продвигаюсь вперед, пока фиолетовая головка не скользит по внешней стороне ее губ, задевая ее чувствительный бугорок. Я опускаю руку в третий раз, и она вскрикивает: из ее отверстия на кожу моего члена просачивается влага.
Мои губы проводят поцелуями по ее позвоночнику, я наклоняюсь над ней, беру ее волосы в руку и откидываю ее голову назад, заставляя тело приподняться, пока она не оказывается вровень со мной, мое дыхание щекочет ее ухо.
— Такая податливая и покорная, когда стоишь на коленях и умоляешь о том, чтобы я оставил свои следы на твоей коже, — шепчу я.
Ее тело дрожит, ее бедра напрягаются, когда она толкается назад и начинает дрочить мне губами своей киски. Она скользит вперед и назад, потираясь о мою эрекцию, заставляя мой живот напрягаться от желания погрузиться в неё так глубоко, как только смогу.
— Скажи мне, что ты моя, — требую я.
Моя рука переходит с ее волос на горло, ее спина касается моей груди, создавая восхитительное трение. Я подаюсь бедрами вперед, мой жаждущий член пульсирует.
— Я отчаянный мужчина, Сара.
Мои пальцы сжимаются вокруг ее горла, другая рука обхватывает ее талию и скользит вниз, пока мой большой палец не прижимается к этому идеальному сладкому, набухшему пучку нервов, который умоляет меня уделить ему внимание, пока она не потеряет сознание от удовольствия.