Принцесса для психолога
Шрифт:
"…Дать бы тебе веслом по башке и одеть намордник, пока не отравился. Проблема не в том, что у меня на тебя весло не поднимается, а в том, что не попаду. Слишком увертлив."
— Не нужно так переживать, — вдруг неожиданно сказал Нари совершенно другим, вменяемым тоном, без пафосного превозмогания. — Может быть, ты ошибаешься. Десять лет назад так уже было. Гора проснулась, подымила немного — и снова заснула. Это случается время от времени.
От такого заявления психолог чуть весла не упустил:
— И вы, долбокретины отмороженные, до сих пор сидите жопами на активном вулкане? — потрясенно переспросил он, — да за десять лет можно было спокойно весь остров переселить и сейчас бы тебе не пришлось этой героической дурью маяться. И мне, кстати. Почему вы этого не сделали?
— Почему мы не ушли с земли, где лежат наши предки и стоят наши святилища? — спросил Нари. Не Руслана, кого-то другого. Вероятно, более интеллектуального и духовного собеседника, который мог его понять. Возможно, дохлую рыбину, которая все еще болталась поблизости.
— Никаких нервов с вами не хватит, даже титановых, — психолог мотнул головой и постарался "отрешиться от ситуации" с помощью активной медитации. Мерные движения и шелковый свист воды, разрезаемый носом лодки, способствовали этому как ничто другое.
— Русла, — неожиданно спросил принц, — А у тебя кто-нибудь есть? Жена, дети? Отец?
— Сподобился-таки, — удивился психолог, — не прошло и полгода. Есть, конечно. Меня же не аист принес и не в капусте нашли. Есть отец и мать, пожилые уже.
— А братья?
— Я — единственный сын.
— Почему же ты до сих пор не женился? — всерьез удивился принц, — вот ты погибнешь и кто о твоих старых родителях позаботится?
Руслан хмыкнул. Разговор его позабавил.
— Знаешь, я как-то не планировал погибать. А не женился… не срослось. Та, кого я хотел, за меня не пошла, — с неожиданной откровенностью продолжил он, — а та, которая хотела меня… Да я лучше в вашу Каванараги без штанов прыгну!
Передернуло так, что он сбился с ритма.
— Такая страшная?
— Да нет. Она красивая. — Руслан закрыл глаза и попытался вспомнить Татьяну. Не такой, какой он ее увидел в первый раз — измученную абстиненцией, с искусанными в кровь губами, черными провалами глаз в которых плескалось безумие, пахнущую кислым потом… с синяками на тонких запястьях. Отец пытался ее спасти — как мог, привязав за руки к тяжеленному столу из дуба.
Сейчас перед глазами встала совершенно другая девушка. Татьяна через восемь месяцев после их первой встречи. Девятнадцатилетняя красавица в узких джинсах и тонком джемпере из альпаки, с модной стрижкой и неброским, но грамотным макияжем, сделавшим из нее просто воздушное, нереальное создание. И ее глубокий голос с ласковой хрипотцой (курить нужно меньше, а начинать в тринадцать вообще идиотизм) почти услышал:
— Женись на мне. Я тебе хорошей женой стану. Лебединой верности не обещаю, я этого не умею. Детей… это тоже вряд ли, да оно и к лучшему. Зато деньги на исследования, гранты, зеленый свет по всем направлениям, землю под клинику — это все ты получишь. Столько получишь, что не съешь.
В тот день Руслан послал ее лесом совершенно спокойно. Уверен был, что ее папа, узнав о таких инициативах, только пальцем у виска покрутит — дочь второго лица в стране и психотерапевт из районной поликлиники! Хороший, да, этого не отнимешь. Не зря же именно к нему, как к последней надежде, пришел министр Санин, когда единственная дочь плотно подсела на наркотики и попыталась выйти в окно одиннадцатого этажа. Но принимать какого-то доктора в семью? Шутить изволите?!
Оказалось, нет. Не учел Руслан, какого страха натерпелся министр и как был доволен успешным лечением. Как слон после трехведерной клизмы!
— Женись, — повторил он. По телефону. Видно, не считал вопрос достойным личного присутствия. — Жена — красотка, приданое дам царское, всем твоим бедным родственникам хватит до упора. Одно условие — в кулаке ее держи. Сорвется опять — тебе не жить. Из под земли достану и обратно закопаю. Понял?
То, что у "жениха" может быть свое мнение, как бы не рассматривалось вообще. Вы о чем, господа? Саниным не отказывают. Если жить хотят.
Руслан так ушел в себя, что не сразу сообразил — принц чего-то ждет.
— Извини, Нари. Задумался.
— Я спросил: если девушка красивая, почему отказался? Или рода совсем плохого?
Послать пацана туда же, куда Татьяну? Не вариант. Он впервые заговорил с Русланом, как с человеком, у которого может быть какой-то собственный взгляд на вещи — это стоило поддержать. Психолог перебрал в уме все причины своего несостоявшегося брака (вот уж точно, хорошее дело таким уродским словом не назовут) и выдал самую понятную для средневекового парня:
— Она детей иметь не могла. После болезни.
Прокатило на "ура". Больше принц о его личной жизни не спрашивал, и слава богу. Рассказывать о том, как отказал всемогущему Санину и на следующий день вылетел с работы, а потом загремел под суд, у Руслана не было ни малейшего желания.
Да и сложно одновременно делать три дела: грести, думать и трепаться.
А над дворцом Священного Кесара вот-вот должно было подняться солнце. Оно уже согрело воздух и чуть-чуть, совсем слегка подкрасило край неба малиновым.
Солнце никого не разбудило. Но не потому, что было деликатным. Так вышло, что в эту ночь во дворце никто не спал.
— Ищут, — величественная старуха во вдовьем покрывале с неудовольствием наблюдала со стены, как толпа воинов прочесывала сад, тыкая по кустам палками. В окнах крыла напротив метались огни ламп. Внезапно послышался сухой, жалобный звон, словно что-то разбилось и следом над темным садом полетели проклятья…
— Ищут, — согласился Агар. — Но никого не найдут. Второго дня двое рабов упились и подрались. До смерти.