Принцесса для психолога
Шрифт:
Руслан поднял глаза и невольно подумал, что очень понимает речку. На ее месте он бы и сам оттуда попытался сбежать, куда угодно, но желательно — в карая, где потеплее.
Откуда-то с вершины, замурованной в грязный, подернутый пеплом лед, рушился водопад. Высота была охрененной, шея заболит, если смотреть долго. Брызги разлетались во все стороны, над водопадом висел огрызок радуги, упираясь одним концом в гору.
Водопад был довольно далеко, но шум доносился и сюда. Из плотной пелены облаков на несколько мгновений выглянуло солнце и Руслан обратил внимание, что вся стена ущелья и валуны на дне речки прошиты прожилками с очень характерным, узнаваемым блеском.
Золота тут было как грязи.
Нари понял его ошеломление по-своему.
— Да, Русла, здесь очень красиво. Но нам любоваться некогда. Мы должны поскорее сделать, что собирались, и вернуться. Ты готов?
— Да готов, фигня-вопрос, — пожал плечами психолог, — но мне будет легче, если ты хотя бы в двух словах расскажешь, к чему именно я готов. Нам туда? — он мотнул головой в сторону водопада.
Нари тоже мотнул:
— Там короче, но по склону мы не пройдем. Тем более сейчас, без теплой одежды и специальных палок. Мы пойдем тоннелями. Может быть, так даже лучше будет. Мы с Сейди тоже шли тоннелями.
Услышав имя "своего человека" Бантик, которую принц последние километры нес на шее, как нэпманскую горжетку, забеспокоилась и попросилась вниз.
Речку она форсировала как пушистая торпеда, перескакивая с камня на камень с такой легкостью, что Руслан на мгновение даже поверил — у него выйдет не хуже. Наивный.
Когда они подошли ближе, психолог закатил глаза и в сотый раз проклял свой идиотизм. Валуны были гладкими и мокрыми, "мелкая" речка вполне годилась для сплава на катамаранах, а вода в ней неслась со скоростью курьерского поезда. И — сто пудов, где-то внизу маячили несколько порогов пятой категории.
— Ты чего? — удивился принц. — Идем, нужно до темноты уйти в гору, там теплее.
И заскакал по камням так же ловко и быстро, как Бантик.
— Стоять! — Рявкнул Руслан. Первый раз в жизни поднял голос на ребенка. Ну, достал его этот, конкретный, ребенок! Так себе оправдание, конечно. Для того, кому нужны оправдания. — Веревку с собой возьмешь и переправу провесишь.
— Серьезно? — Глаза Нари изумленно моргнули, — Зачем, Русла?
— Затем, что я не лиса и не ата, которых тренируют с детства. Я старый больной человек и мне положен некоторый комфорт. Я уже не говорю о безопасности.
… Переправу закончили в сумерках. Руслан сто раз благословил веревку — он и с ней чуть не навернулся, без нее наверняка уже плыл бы сверху вниз, пугая местных рыб расколотой башкой и стеклянными глазами.
Хотя, если живут здесь, вряд ли их вообще можно напугать. Разве вдохновить: обед приплыл, кушать подано!
Нари попытался подстебнуть психолога за его неуклюжесть, но нарвался на спокойствие и полную индифферентность в стиле: собака лает — караван идет. Вот уж на что Руслану было искренне наплевать после кошмарного дневного перехода, так на мнение принца о его спортивной форме. Старая толстая крестьянка, больная курица, двухлапая черепаха — все просвистело, как пули у виска. Быстро и мимо.
Может быть, Руслан бы напрягся и попытался обидеться, если бы не два обстоятельства: обижаться на детей еще глупее, чем ползти через такую смешную речку по веревке. И — все подколки преследовали одну цель — разозлить психолога, чтобы он не свалился от усталости на последних метрах.
Руслан мог бы сказать мальчишке, чтобы не старался — до тоннелей (чем бы они ни были) он доползет, хуже бывало — и то доползал. Его босс такие корпоративы устраивал: вспомнить — вздрогнуть…
Но Нари в первый раз, пусть неуклюже и топорно, попытался позаботиться о ком-то кроме сестры. Это показалось Руслану настолько похожим на нормальное поведение самого обычного, нормального паренька, что он удивился, обрадовался и с некоторым опозданием, но вдохновенно разохался, изображая из себя и курицу, и черепаху и весь остальной зоопарк разом.
Конечно, не настолько, чтобы повиснуть на принце неподъемной колодой, таким хорошим актером он не был. Но что мог — сделал. Да и Станиславский со своим знаменитым: "Не верю!" здесь не рождался.
Принц попытался забрать у него мешок, потом предложить свое плечо в качестве опоры… Идея оказалась так себе, они же не по тротуару шли из паба в гостиницу. Тропа была рассчитана на одного не очень толстого человека, да и подзаросла порядком. Руслан махнул растопыренной пятерней, шумно дыша. Ступай, мол, отрок… Доползу как-нибудь.
Вскоре кустарник сменился лишайником, а потом над ними поднялись базальтовые стены. Вверху еще маячил кусочек неба с догорающим закатом, но скорее угадывался, чем, действительно, был виден. Стремительно темнело и Руслан начал непритворно спотыкаться. Зато холодный ветер совершенно стих.
Психолог сначала обрадовался, а потом сообразил, в чем дело. И рухнул прямо там, где стоял.
Он назвал этих ребят долбокретинами отмороженными? Что ж так мягко-то, а? Кроты упоротые, барсуки без башни, тормоза гидравлические, дятлы, чебурашки, гоблины, буратины нестуганые, стеклорезы… носители, блин, нервной системы альтернативного типа. Божьи люди…
— Ты… ата бедовая… хотя бы приблизительно понимаешь, что это за… прости-господи, тоннели? Назовут же, дети природы. Вроде и культурно.
— Я не понимаю тебя, Русла, — тихо сказал Нари. На этот раз он не сообщал таким способом, что гость его утомил своей простотой. Он, действительно, ничего не понимал. — Что не так с тоннелями?
— Все с ними в полном порядке, — язвительно сообщил Руслан. — Если не считать одной маленькой детали. Это никакой не тоннель. Это русло лавового потока.
— И что? — честно не понял принц.
— По нему течет лава во время извержения.
— Но сейчас же Каванараги спит…
Руслан призвал на помощь духов Макаренко, Песталоцци и святого Франциска, который разговаривал даже с овощами. И очень медленно, спокойно спросил:
— А если проснется? Куда потечет лава?
— Я думаю, прямо сюда, — так же спокойно и так же недоуменно отозвался принц.
— И что с нами будет в этом… тоннеле?
Язвительность пропала втуне.
— Ты же говорил, что если гора проснется, остров погибнет. Я ничего не путаю? Ну и какая разница, где мы будем — в тоннеле или на побережье. А здесь, по крайней мере, тепло и можно нормально поспать.