Принцесса для психолога
Шрифт:
Принц несколько раз крупно вздрогнул. И, наконец, смог разжать кулак.
На ладони… лежали оба камня. Красный. И белый.
— И что это, к демонам, значит? — тихо спросил Винкер.
— Он сказал, что мне придется нести оба мешка. И однажды я буду готов заплатить любую цену, только чтобы избавиться от дара. В том числе и ту, которую я… почти решил не платить.
— Вот ведь, интриган чешуйчатый. Ничего в простоте не сделает, все через… хвост!
— А у него нет чешуек, — оживился Рами, — зато, представляешь, есть рога! Я еще подумал — Боги претемные, неужели Змей бодается?
— Как? Бодается?
Такого хохота эти стены еще не слышали!
Глава 34. О тех, кто готов умереть за улыбку
Верна показала немолодой женщине — служительнице тяжелый бронзовый ключ и аккуратно отсчитала десять монет серебром. Та кивнула, так же деловито пересчитала плату и вышла, плотно прикрыв за собой двери.
Разницу во времени Верна вычислила правильно — зеркало потемнело сразу, и, спустя мгновение, по ту сторону обозначилась заклятая подружка, закутанная в белоснежную шелковую шамайту так, что снаружи остались одни глаза.
Что-то не то было в этих глазах… Но сначала — дело!
— Наш караван сейчас в Джистаре, — Лесс была деловита и собрана, — это последний город, дальше только поселения хичинов. Мы двигаемся в земли хассери, зеркал там нет. Если что-то очень серьезное, я, конечно, пошлю гонца, но с моей силой… нет никакой гарантии, что он пересечет море.
— Ты что-нибудь уже можешь сказать? Из того, что интересует Имперскую разведку?
— Немного, — заносчивая Росомаха заметно смутилась, — у меня нет эталона. Очень трудно понять, изменилось что-то или нет, если не представляешь, как это выглядело раньше. Город явно готов к обороне: стены патрулируют, у баллист дежурят полные расчеты, а не урезанные. Стражники на воротах досматривают тщательно… Нам кланялись, как Святому Касперу, Осиявшему Благодатью — но заглянули во все тюки, и не формально, а очень тщательно. Насколько это нормально? Я, вот, не знаю. Может, здесь просто градоправитель строгий.
— А по пути следования?
— По-разному. Где кроме денег ничего не спрашивали, но там, по-хорошему, и взять-то нечего, даже верблюдов толком не напоишь, колодцы тощие. Ограды нет, людей мало. А в поселениях побогаче — как в Джистаре. Рады до смерти, но даже под копыта заглянут.
— Встречали мужчины?
Росомаха покачала головой:
— Это ничего не значит. Здесь, в Хаммгане, женщин и в мирное время прячут. Хичины воруют их друг у друга, особенно молодых. И на красоту не смотрят, только чтобы здорова была.
Верна хмуро свела брови:
— Значит, пока никаких следов того, что племена ссорят нарочно?
— Между хассэри и ниомами война. Может быть, там удастся ухватить ниточку. Или уже в Шариере. Там сейчас тоже горячо будет.
Лекарка немного помолчала, но все же решилась спросить:
— Что-то не так?
— Все идет как задумывалось, — твердо отозвалась Росомаха. — И эта девочка… Шекер… Она в самом деле хороша. Если меня все же достанут… Передай милорду, чтобы присмотрелся к ней. Она может заменить меня. Во всем.
— И в постели Священного Кесара? — прямо спросила Верна. Что поделать, особой деликатностью лекарка не страдала.
— Может быть, — Алессин пожала плечами. Ее самообладанием можно было стены крушить, как тараном.
— Ревнуешь?
— Я Валендорская, мы не ревнуем. "Убей или успокойся". — Она немного помолчала. А потом все же не удержалась. — Я могу спросить?..
— Можешь, — вздохнула Верна, — только я не отвечу, ты же знаешь. Нельзя.
— Ну, хотя бы, намекни, — жалобно попросила Росомаха, — хотя бы о том, что можно.
Верна задумалась.
— Ну… когда в следующий раз встретишь Иголку, обращайся к нему: "Ваша милость"…
— Он получил дворянство?! — взвизгнула Алессин, — Здорово как! А… ты?
— А мне пожелай удачи. И милорду тоже.
Росомаха зажмурилась, помотала головой. И перед тем, как погасить зеркало, шепнула:
— Благословение Неба. И Ада, если нужно. Передай милорду, что я бы хотела и дальше наслаждаться изумительными стихами Решви…"
В славном городе Джистаре портальный зал находился недалеко от рынка, что было и удобно, и со всех сторон правильно. Росомаху, в сопровождении рабыни, не знавшей ни одного языка, кроме родного, встретил десяток аскеров — и Янг. Подсадив ее на лошадь, кесар привычно взял в руки повод.
— Хочешь посетить торговые ряды, несравненная? — негромко спросил он.
— Нет, — она покачала головой, — смысла не вижу. Подарки хэссари есть, а выбирать что-то для себя лучше на обратном пути.
— Ты грустишь. Мне больно это видеть.
— Терпи, Богоравный супруг, — невесело улыбнулась Алессин, — я же терплю.
— Тебе не по вкусу, что я хладнокровно сыграл чужими жизнями?
— Ты кесар и в своем праве. И я всем сердцем желаю тебе удачи.
— А то, что твоя жизнь — тоже ставка в этой игре? — спросил Янг.
— Супруг мой, себе я желаю удачи тоже, — отозвалась Росомаха, невесело, но спокойно.
— Что я могу сделать, чтобы ты снова улыбалась?
— Не просить меня об этом. И, возможно, это когда-нибудь случится само.
— Твое желание — закон, несравненная, — вздохнул Янг и повернул к постоялому двору, где остановился караван из Шариера.
К дому градоправителя Священный так и не завернул. Новости о войне, принесенные почтовой птицей, гнали его вперед. Торжественная встреча и торжественные проводы растянулись бы на неделю, а то и на месяц.
— Отбываем завтра, затемно, — объявил он, — рассвет будем встречать уже в Хаммгане, а через пять дней, если ничего не случится, заночуем в шерстяных домах хассэри.
— Священный, — молодой аскер из хорошего рода, взятый в свиту недавно, пока еще не усвоил навык общения жестами, который Янг предпочитал в пути. — Будет ли нам дана возможность отдохнуть в Джистаре?
— А ты устал, Вала? — удивился Янг.
Парень смутился:
— Не то, чтобы сильно. Но…
— Да в Дом Радости он хочет сбегать, — хохотнул аскер постарше.