Принцесса и чудовище
Шрифт:
Потирая щетину на подбородке — ее граф надеялся сбрить утром, не торопясь, тщательно подтачивая бритву на ремне, как и положено честному человеку на государевой службе, — Сигмон не забывал поглядывать по сторонам. Несмотря на раннее утро, в замке было довольно шумно. Из залов доносились голоса гуляк, проведших всю ночь за столом, из кухни, под аккомпанемент звона кастрюль, тянуло аппетитными ароматами жаркого и пряного супа. Празднество еще не закончено. Веселье не прекращалось ни днем, ни ночью, и Сигмон готов был поручиться, что еще пару дней в замке будет тесно от гуляк, собравшихся задарма поживиться праздничным угощением, и гостей, не спешащих возвращаться
Сигмон помотал головой, отгоняя непрошеные мысли, и постарался собраться. Де Грилл наверняка припас для него что-то особенное, если вызвал в такую рань. Это хорошо. Новое задание поможет отвлечься от ненужных размышлений. Пусть работает тело, а не голова.
У дверей, ведущих в кабинет советника, Тьен остановился и поднял руку. Ла Тойя послушно замер на месте. Слуга тихонько постучал в двери. Не получив ответа, постучал еще раз, громче. В ответ раздалось приглушенное ворчание, и Тьен удовлетворенно кивнул. Он распахнул дверь перед графом, и Сигмон, не медля, вошел в полутьму кабинета.
Де Грилл сидел в глубине кабинета, за широким столом. Два подсвечника с зажженными свечами возвышались над столом и освещали только столешницу да груду бумаг, скопившихся на ней.
Не дожидаясь приглашения, Ла Тойя подошел к столу и сразу уселся на стул с высокой спинкой, не намереваясь стоять навытяжку перед советником. Тот, услышав шум, оторвал взгляд от бумаги на столе и поднял голову.
— Наконец-то, — сухо произнес он вместо приветствия.
Сигмон, пораженный увиденным, не ответил. Птах выглядел словно оживший мертвец: глубоко запавшие глаза, мешки под ними, отвислые щеки, сухая пергаментная кожа, потрескавшиеся губы. На щеках горел лихорадочный румянец, на носу выступили красные прожилки. Руки Де Грилла, сжимавшие бумаги, похудели настолько, что казались высохшими птичьими лапками. Ла Тойя еще никогда не видел настолько изможденного человека в королевском замке. Если бы он встретил Птаха в темнице, то ничуть не удивился бы. Но для королевского советника такой вид не совсем характерен.
— Неважно выглядите, граф, — сказал Сигмон. — Вы, часом, не заболели?
— Что? — переспросил Де Грилл. — А, нет, пустое. Много работы.
— Вам нужно поспать, — посоветовал Ла Тойя, — выглядите как, простите за прямоту, покойник.
— Неважно, — отмахнулся советник. — Потом. После.
— На вас лица нет, — настаивал Сигмон. — По виду напоминаете каторжанина. Еще немного, и нам придется кормить вас насильно.
— Хватит! — прорычал Птах, и в его голосе появились прежние нотки. — Вы явились сюда, чтобы обсуждать мою внешность? Заткнитесь наконец и слушайте меня.
Сигмон пожал плечами. Конечно, он не слишком сильно любил Птаха — этого паука, раскинувшего по всему королевству сеть осведомителей, просто нельзя любить. Но Де Грилл определенно сделал много хорошего и для королевства, и для всех друзей Сигмона. Советник искренне заботился о Ривастане, а не о своих карманах, и за это Ла Тойя уважал графа. Тот крепко держал свое слово, заботился о друзьях, врагам спуску не давал, и если бы не был так подчеркнуто отстранен, то Сигмон, пожалуй, рискнул бы назвать его своим другом. Если Птах сейчас заболеет и надолго выйдет из игры, то, возможно, все королевские дела придут в упадок. Сигмон прекрасно знал, чем именно сейчас занимается королевский советник. Сам он не желал в этом участвовать, но для сохранения
— Вы слушаете или витаете в облаках? — зло спросил Де Грилл, и Сигмон виновато потупился. — Что, хмель еще не выветрился из головы?
— Я слушаю, — отозвался Ла Тойя. — Просто еще не проснулся. Вы подняли меня из постели.
Де Грилл что-то буркнул себе под нос и покосился на окно, занавешенное тяжелыми бархатными шторами.
— Уже ночь? — спросил он, нервно перебирая худыми пальцами ворох бумаг.
— Уже утро, — отозвался Сигмон. — Так в чем дело на этот раз, граф?
Советник оставил бумаги в покое и откинулся на спинку кресла. Скрестив руки на груди, он выдохнул:
— Дарелен.
Сигмон обреченно вздохнул, всем видом давая понять, что он так и знал.
— Вы помните того несчастного упыря, которого вы возвели на трон Дарелена?
— Помню, — кивнул Сигмон. — Граф Мираль. Не питаю к нему особой привязанности и не слежу за его делами, но слышал, что каким-то чудом он удержался у власти. И продолжает править, натравливая своих противников друг на друга.
— Похоже, везение ему изменило. Я слышал… — Де Грилл закашлялся и отвел глаза. — Я получил сведения, что группа заговорщиков готова свергнуть его с трона. Все должно случиться в ближайшие дни. Этот заговор был приурочен к нашим… К беспорядкам, что должны были произойти в Ривастане.
— Понимаю, — медленно произнес Сигмон. — Если бы у нас начались неприятности, то нам было бы не до Дарелена. И они могли бы выкинуть какую-то штуку. Например, свергнуть нашего ставленника и попытаться снова отхватить у нас кусок западных владений.
Де Грилл подался вперед, поставил локти на стол и понизил голос.
— Я уверен, — сказал он, — что часть заговорщиков была связана с упырями Дарелена, и, возможно, упырям даже были обещаны наши земли. В обмен на помощь. Но пока я не могу нащупать никаких связей.
— Очень… хитро, — отозвался Сигмон. — Смена власти в Дарелене, как часть заговора по свержению Сеговара Ривастанского…
— Да, да, — отмахнулся Де Грилл. — Это похоже на манию преследования. Но я просто обязан обдумывать все варианты, расценивать совпадения не как случайные события, а как связанные между собой. Это моя работа, граф.
— Ладно, — Сигмон вздохнул. — В любом случае заговор провалился. Что требуется от меня?
— Отправляйтесь в Дарелен, — отчеканил советник короля. — Немедленно. Прямо сейчас. Постарайтесь успеть и спасти жизнь нынешнего графа Дарелена. Или не жизнь, а что там у него… существование? Окажите ему всяческую поддержку. Напомните о том, что Ривастан внимательно следит за ситуацией в Дарелене и не желает видеть, как там составляются планы по захвату наших территорий. И что в случае даже намека на агрессию мы будем вынуждены нанести упреждающий удар.
— Понимаю, — медленно произнес Сигмон. — Оказать нынешнему правителю поддержку против внутренних противников. Чтобы он сохранил власть и был все так же благодарен за это Ривастану. Чтобы не забывал, чьими стараниями он по-прежнему у власти. А если я опоздаю? Если упыри в Дарелене уже делят власть?
— Тогда сделайте так, граф, чтобы ваш визит надолго им запомнился, — холодно отозвался советник короля. — Сделайте так, чтобы при мысли о Ривастане эти твари бились в судорогах и падали в обморок. Понимаете, граф?