Принцесса ионитов
Шрифт:
«Дачные участки» распространяются всё дальше, как я понял. Посещать здешние земли люди не могли. Лифт строго ограничивал присутствие проходчиков на этаже, и о причинах таких ограничений все знали.
Если на этаже окажется много проходчиков, Система тут же расценит это как тунеядство, и направит лентяям монстров, чтобы не расслаблялись. Однако не было никаких ограничений на средства с удалённым управлением.
Роботы, големы, химеры, магические слуги, астральные звери — всё, у чего хватало мозгов на работу в поле или были способы удалённого управления.
Я ещё раз убедился в том, что встряска для денежной системы, основанной на земле — правильное и неизбежное решение. Теперь разнообразная пища в городе доступна и мирным и слабым проходчикам. Если при этом какие-то монополисты перестали получать сверхприбыли — что ж, их проблемы.
— Тогда пока растите и созерцайте дальше, — сказал я. — Ты всё сделал правильно, Манри.
— Это брат Мордред, — покачал головой честный бывший тари. — Я погиб, когда упал потолок. Но меня возродил тёмный лес.
— Тогда тебе отдельная благодарность, — кивнул я бывшему аниматургу и тот кивнул мне в ответ.
Я встал и привычно обернулся назад.
Паршивая такая привычка, которая появилась совсем недавно…
Фатум только-только начал проявляться через завалы камней снизу. А я начал осознавать, какую мерзкую дрянь подхватил на нижних этажах. Медленный, настолько, что даже трёхлетнему ребёнку не составляет труда от него убежать. Но тем не менее, неотвратимый. Вечно висящий над душой.
19. Смысл, который стоит искать
— Я не присягала тебе на верность, Арктур. Мы были временными союзниками, но теперь опасность позади.
— Это так, — кивнул я. — Тогда что ты собираешься делать?
— Не всё ли тебе равно? — равнодушно спросила Ангедония.
— Возможно, наши пути пересекаются больше, чем ты думаешь. Ты ведь не собираешься присягать на верность Тахиону?
— Ха, с ним забавно вышло. Я знала его прежнего. Он не такой говнюк, каким кажется. С ним можно договариваться, просто помни, что он всегда действует исключительно в своих интересах. В остальном, с крысиным королём есть о чём поболтать.
— Значит, ты пойдёшь к нему? — спросил я. Тут я прокололся — почему-то был уверен, что они если не враги, то хотя бы нейтральны друг к другу. А у них тут давнее знакомство видите ли…
— Я могу, но зачем? Там придётся работать.
— Зачем ты живёшь, Аси? — спросил я напрямик.
— Э-э? Это типа угроза? Или оскорбление?
— Простой вопрос. Я живу, чтобы узнать, что не так с этим миром и по возможности исправить.
— Я живу ради Арктура и его путей судьбы, — тихо сказала Тия.
— А-а, вот ты о чём. Цель в жизни ищешь? У меня её нет. Я просто существую. Я же Ангедония. Я просто лежу в траве и смотрю в потолок. Чёрный. Мне даже спать не нужно. Я могу это делать тридцать шесть часов в сутки. Бесчисленное множество суток подряд. Это место построено так, что я могу это делать вечно, питаясь от одних только трав и концентрата солюра в утренней росе…
—
— Ни за чем. Ты пробовал просто лечь и не думать? Как можно дольше отгонять все мысли и просто… не быть ничем? Мне легче отключить внутренний диалог. Мало что от человека осталось. Если пролежать так очень долго, сначала теряешь ощущение себя. Потом ощущение мира вокруг. А потом не остаётся ничего. Ты просто огонёк разума в пустоте. Не в той которая мёртвая магия, а метафорически… ну ты понял.
— И это не надоедает?
— Нет.
— Ты не хотела бы узнать, что находится на дне Стены?
— Нет.
— Стать сильнее с новыми терминалами?
— Нет.
— Артефакты предлагать, думаю, не стоит.
Я сам себе в этот момент неприятно напомнил того астрала, который предлагал мне служить ему за всё подряд. Бездумно, просто называя то, что сам считал ценным.
А что может быть ценным для Ангедонии?
Или я вообще делаю сейчас что-то не то. Она оставалась безумной пустотницей, которая может сорваться и навредить своим. Она была заражена мёртвой магией, а значит была с сильно нездоровой психикой. Растения пустоту не ассимилировали — получилось ровно наоборот. А значит, помочь ей через эволюцию я не мог.
Любая созданная мной для неё раса будет всё равно заражена пустотой. Я могу сделать её сильнее, но не способен вернуть нормальное восприятие мира или даже поднять осознанность.
Не зря мёртвая магия стоит на первом месте в списке того, что вредит духовному ресурсу.
— Мы можем подарить тебе дом и семью, — вдруг послышался голос Мелы Амории.
Тия в теле медиума-окклюмента смотрела чёрно-янтарными глазами на сидящую в траве девушку.
— Ага, и место в гареме, — саркастично добавила Аси. — Какая я тебе семья, черноглазка? Я неадекватная грёбаная хтонь, рейдовый босс двадцатого! Ты вообще осознаёшь, что ты несёшь?
— А я проживающее тысячи снов бедствие, живущее в нескольких телах. До эволюции — сбежавший Далахан.
— Я заражена пустотой, а это лечится только смертью с полным обнулением памяти. У меня расщепление личности и вспышки безумия.
— В бою ты показала себя достаточно надёжным товарищем. — заметил я.
Уж получше Лифы точно.
— Почти каждый в Ордене проходил через свой период безумия, — добавила Тия.
— Так устроена система в этом мире, — расширил я мысль. — Ты снижаешь модами осознанность, и затем возвращаешься с эволюцией к норме. И начинаешь шатать крышу заново.
— Пустоту нельзя вывести эволюцией, — напомнила Ангедония.
— Средствами известными на сейчас может, и нельзя. Но мы собираемся спуститься так низко, как только сможем. В места, где могут быть другие законы физики и другие возможности.
— Я не верю в сказки и чудеса. И я не помню, как жить без пустоты. Мне не интересно.
— Тебе не нужно тащить всё, что ты чувствуешь, в одиночку, — произнесла Тия.
Ангедония повернулась к ней с саркастичной ухмылкой.
— Что бы сказала Аси до терминала с красным камнем? Чего хотела она?