Принцесса из замка дракона

Он был рыцарем, в жизни ему полагалось скакать,

Чтобы хладный клинок в сердце зверя вонзить…

Ей начертано было лишь плакать и ждать…

…Но творцу позабыли о том сообщить…

В зале трактира стоял полумрак. Грязные узкие окна почти не пропускали света, а пламя тонких кривоватых свечей на столах выхватывало из тьмы разве что покрытые липкой копотью кружки с плещущимся в них мутным зеленоватым пойлом. В воздухе висел тяжёлый дух кислятины, смрада давно немытых тел

и острый манящий запах свежего жареного мяса. Постояльцев было слишком много. Звуки голосов, звона кружек и низкого мужицкого гогота перебивали друг друга. А грузная девица-подавальщица с тяжёлым кувшином вина в руках с трудом протискивалась через эту толпу к нужному столу.

Объединённая армия Ирата, восьми королевств и Шаимского княжества возвращалась домой после долгой, кровопролитной, но всё-таки победоносной войны. Войны позволившей людям и дальше жить на этих, пусть и не слишком благословенных, землях. Войны, на которую я ушёл безусым мальчишкой, и теперь шёл обратно со всем этим воинством по-простому, и несомненно искренне радующемуся восторжествовавшей жизни. Праву человечества жить!

До Ирата оставалась всего пара дней пути. Пара дней, за которые я должен решиться и направить свою жизнь на что-то другое… попытаться найти себе новое дело. Выискать на мирных полях или в каменных замках место, где придусь нужным именно я. Где будет новый смысл.

С каждым днём, чувствуя близость родных земель, воинство становилось всё бодрей и многословней. Люди, прошедшие со мной бок о бок эти долгие семь лет, торопились увидеть семью. Страх пройденного переплавлялся в гордость, а ещё в тысячи рассказов, прославляющих храбрость воинов, которые они будут до конца жизни повторять своим детям и внукам. Я был одним из тех немногих, кто не радовался возвращению, с каждым переходом всё больше задумываясь о грядущем.

Я махнул девице, требуя заново наполнить мою кружку. В углу завыл костлявый старик-менестрель. Эти сказочники вечно путают в своих песнях реальность с выдумкой. Раскрашивают истории на свой лад в попытках поразить слушателей. А в результате от сказителя к сказителю герои исчезают за красивыми выдумками. Песни этой кровавой войны тоже через несколько лет обрастут вымыслом и постепенно затрут правду, не оставив её потомкам.

То ли для разнообразия, то ли исчерпав за сутки, что армия стоит в селении, запас новых героических баллад, старик запел старую сказку. Очаровывающий рассказ о тех временах, когда миром ещё правили маги. Сказитель, зажмуривая глаза, расписывал чудеса, что соскальзывали с ладоней магистров, рисовал в воображении слушающих пугающие картины жестокости королевской династии и прославлял героев, восставших против тиранов и изничтоживших их, а вместе с ними неведомым образом и магию.

Зал слушал старика заворожённый, внимая каждому слову, каждому звуку. А ещё, могу спорить, веря каждой фразе этой сказки. Лишь немногие из них умели читать, ещё меньше использовали это умение. А другими путями узнать истинную историю гибели королевской династии когда то правившей всеми этими землями без исключения было довольно сложно. Да и кому сейчас это нужно? Кому интересно, что ни одно воинство не могло смести королей Междуморья с их трона. Что правителя убила женщина, которую он силой хотел заставить выйти за себя замуж. Хитрость, а не сила оружия. Да! Сказка о победившем восстании героев намного романтичнее и понятнее людям.

Я увлёкся в своих размышлениях и не сразу заметил, что к моему столу приблизился тот самый старик-менестрель. Песни его в зале уже утихли, и теперь, видимо, он собирался вкусить выпивку и ужин, обещанные хозяином трактира за работу.

— Сэр Вазгар Пламен? Позволите ли старику присесть рядом с вами.

Мне было всё равно. И я махнул сказителю, разрешая располагаться. Потом усмехнулся, задумавшись:

— Ты успел узнать моё имя, только чтобы сесть за этот стол?

Старик развёл руками:

— Я спросил у ополченцев, что греются у костров там за деревней, кто, по их разумению, самый сильный и отважный рыцарь из тех, что ещё не покинули войско, и они назвали мне, сэр, ваше имя.

Я хмыкнул. Да, ополчение возносило мои подвиги. И не только они. Храбрость, граничащую с дуростью! Я очень хотел чтобы люди победили в этой войне. Все мы очень этого хотели! И теперь Маркиз Рула, командовавший войсками от имени короля Ирата, настойчиво звал меня в столицу, от лица своего сюзерена обещал титул и почести.

— И зачем же тебе понадобился такой рыцарь? Хочешь сочинить новую балладу?

Старик улыбнулся наполовину беззубым ртом.

— Балладу — это, конечно, тоже славно. Но есть у меня одно поручение из земель, что тут совсем неподалёку на восток. Вы очень молоды, сэр, и наверняка ушли на эту войну совсем юнцом, но всё же… Скажите, доблестный сэр Вазгар, есть ли у вас семья, любимая? Ждут ли вас где-то жена, детишки?

Вопросы старика были мне малопонятны, но никакого секрета тут не было.

— Ты верно посчитал мои годы, старик. Я ушёл на эту войну сопливым юнцом. Не в одном краю мира меня не ожидает женщина, которая могла бы считать меня своим суженым, и уж тем более дети.

— Может, вы, сэр, послушны отцу или какому сюзерену, и он велит вам тотчас, не мешкая направить коня к нему?

— Тоже не угадал. Я четвёртый сын мелкопоместного лорда и благословлён им на странствия и подвиги во имя славы рода. Никаких иных обязательств у меня тоже нет.

Старик усмехнулся:

— Тогда, думаю, дело, о котором я хочу поведать, придётся вам по душе. Как я говорил, совсем недалече отсюда, в двух днях пути на восток, в землях, что принадлежат королевству Эдульзам, есть одно поселение. И есть у людей в том поселении напасть: живёт в их горах дракон. Небольшой пока телом, но растёт, зверюга, с каждым днём на локоть. Таскает зверь у деревенских животину. То кур, то овец. А скоро станет хватать и кого покрупнее. В страхе живут эти люди и сулят награду всякому, кто приведёт в их край рыцаря, что сможет избавить их от этой беды.