Принцесса Намонаки
Шрифт:
А я знала, куда нажать, чтобы если не сломать, то вывихнуть сустав точно.
Его крик звенел у меня в ушах, зато слуги больше не стонали, а Ванхи даже пытался встать.
Я схватила его за волосы, прижала клинок к горлу и заставила смотреть на меня.
— Ну давай, колдуй. Что?
Я сама свой голос не узнала — так юрэй могли бы шипеть…
Он усмехнулся мне в лицо. И довольно внятно произнёс:
— Что ты сделаешь мне, принц, чего ещё не сделал твой отец?
А ведь император предупреждал меня насчёт него. Отлежался, значит, а теперь — прости-прощай? Сволочь неблагодарная. Убил бы меня, если бы ему предложили, точно бы убил. А ведь предложили бы — желающих нынче много, даже больше, чем раньше. И он уже пытался… Сволочь.
Я тоже усмехнулась.
— Отдам тебя моим друзьям-ёкаям. Ты сильный — им надолго хватит.
Это подействовало: страх в его глазах был искренним. И на колени он попытался встать, почти не переигрывая.
— Не надо, господин, пощадите…
Поверили овцы волку…
Я сама его связала и бросила Ванхи:
— Готовьте паланкин.
— Господин? — выдохнул евнух.
— Едем в Лунную рощу.
Шепчущий забился в верёвках так, словно я уже над ним меч занесла. Ну-ну, ещё нет, не так быстро. Я же не дура — прямо в рощу соваться. Мы с Шепчущего сначала портрет написали: Ванхи постарался. А после в том лесу, что рядом с рощей, повесили с предложением: дарю в обмен на помощь.
Шепчущий говорить сквозь кляп не мог, но смотрел на меня. И мольба в его взгляде сменялась ненавистью, достойной юрэй. А когда чуть позже кляп вынули, сказал напоследок:
— Я приду за тобой потом.
Нежитью, стало быть. Я поняла.
— Вставай в очередь, — хмыкнула тогда я.
Но хватит о нём. Давайте я лучше расскажу, кто за ним явился.
Время было уже позднее: закат горел на небе ярко. Я обосновалась у самого фонтана Солнечной веранды борделя — помните Лунные Лилии? Он считается теперь проклятым, и я отвалила его хозяйке кучу денег (Ванхи очень на этот счёт переживает — что если император урежет моё содержание?) и теперь использую его как штаб-квартиру для всяких тёмных делишек. Например, для новой встречи с нежитью. Если её пригласить, говорил Ванхи, то она придёт — как юрэй прошлый раз.
Наверное, объявление считалось приглашением, потому что потусторонним вниманием меня не обделили и теперь.
Я пила чай, стараясь не замечать ненавидящий взгляд Шепчущего, привязанного к колонне тут же, неподалёку. И обкушивалась хурмой — люблю её, ох!
А потом как-то отвернулась — а он уже сидел по другую сторону стола, на подушке, скрестив ноги. Золотоволосый мальчик со взглядом старика.
Глаза у него были, кстати, необычные — ярко-фиолетовые. Красивые такие — я на него как вытаращилась, так и сидела минуту или две, не в силах слова сказать. Словно наваждение какое-то.
Кирин терпеливо ждал. Он тоже смотрел на меня и скорбно улыбался. А когда я пришла в себя, сказал:
— От тебя несёт кровью. Свежей. Кого ты убила, несчастная девочка?
Ванхи со мной не было: я оставила его за воротами Лилий. Не больно-то он стремился зайти в проклятое здание, хоть и оставался мне верен. Но себя Ванхи по-прежнему ценил чуточку больше.
Когда-нибудь кто-нибудь додумается предложить ему награду столь щедрую, что даже я не смогу её перебить. И что мне тогда делать?..
Короче, Ванхи ничего не слышал. А вот Шепчущий вытаращился на меня так, словно я прямо при нём из тела принца вылезла. И что-то замычал в кляп.
А я посмотрела на свои руки, потом на кирина и еле сдержала слёзы.
— Моего убийцу.
Мальчик-кирин закрыл нос ладонью, словно я и впрямь воняла. И тихо сказал:
— Так не должно быть. Ты не должна расплачиваться за его желание.
— За чьё? — я подалась вперёд.
Кирин отпрянул.
— Пожалуйста, не приближайся. Ты убила сегодня человека, я не могу долго находиться в твоём присутствии. Ты вынуждаешь меня уйти.
Я отодвинулась подальше.
— Зачем же ты тогда пришёл?
Кирин посмотрел мне за плечо, на Шепчущего.
— За ним.
Колдун крупно дрожал. Словно не мальчик сидел перед нами, а нечто пострашнее юрэй.
— Взамен я предлагаю тебе услугу, — сказал кирин. — Но только одну.
— А если я приведу тебе ещё Шепчущих? — Я снова подалась к нему.
Кирин отшатнулся.
— Глупая несчастная девочка. Справедливость должна восторжествовать. Если ты приведёшь ко мне невиновных, я не приду.
Я мало что поняла, но основное до меня дошло: любой Шепчущий ему не подойдёт. Ну ладно.
— Чего ты хочешь, девочка? — спросил кирин, грустно глядя на меня.
Позже Ванхи объяснил мне, что просьба должна быть во благо, иначе кирин не только её не выполнит, но и меня убьёт. Я этого не знала, но мне повезло. Я попросила:
— Научи меня, как освободить наёмников клана Возрождённых. Они служат главе из необходимости. Он держит их колдовством… Как я поняла.
Кирин кивнул. И осторожно, словно я была страшным насекомым, взял меня за правую руку. Лёгкий зуд, тут же — холод… И золотой шарик, поселившийся в центре моей ладони. Он мерцает и сейчас, когда я на него смотрю. Глубоко-глубоко, почти незаметный. Думаю, императору о нём уже доложили.
— Коснись этим их татуировки. И они будут свободны.
Я поклонилась и посмотрела на кирина вопросительно. Что теперь?
— Развяжи его, — вздохнул мальчик.
Осторожно я сначала вытащила кляп изо рта Шепчущего (колдун задыхался), а потом перерезала верёвки. И не стала убирать кинжал, потому что сейчас этот мерзавец даст дёру, и как я его, спрашивается, догоню?
Но Шепчущий, дрожа, рухнул на пол. Мгновение, а может, и дольше он смотрел на кирина, а кирин — на него.
Потом из глаз колдуна брызнули слёзы, он схватил со стола чашку, разбил и осколком перерезал себе горло.
Кирин отступил к краю террасы и сдавленно произнёс, стараясь не смотреть на кровь:
— Не зови меня больше.
Ты сам явился, подумала я. Ванхи потом рассказал мне, что кирины чуть не единственные духи, которые приходят к нуждающимся, но всегда просят за свои услуги соразмерную цену. А ещё они обличают преступников. И те умирают. Обычно от мук совести.
Я смотрела на труп Шепчущего и думала, что представляла это как-то иначе. Кирин уже исчез — не знаю как, может, в закатных лучах растворился?