Принцесса-невеста

Моргенштерн С.

– Ну ты и гигант, – сказал тогда Иниго, переступил через Феззика и быстро двинулся дальше вниз по тёмной лестнице.

Феззик встал и неуклюже пошёл за ним, говоря:

– Иниго, послушай, до этого я ошибся, ты не лгал мне, ты просто немного схитрил, а мой отец всегда говорил, что хитрить можно, поэтому я больше на тебя не злюсь, ты не против? Я не против.

Они повернули ручку двери, находящейся в конце чёрной лестницы, и вошли на четвёртый уровень.

Иниго посмотрел на него.

– Ты хочешь

сказать, что полностью простишь меня за то, что я спас твою жизнь, если я полностью прощу тебя за то, что ты спас мою?

– Ты мой друг, мой единственный друг.

– Мы жалкие, вот какие мы, – сказал Иниго.

– Валкие.

– Неплохо, – похвалил Иниго, и Феззик понял, что с их размолвкой покончено. Они направились к знаку, гласящему «На уровень пять», по пути проходя мимо странных клеток. – Это худшие из всех, – сказал Иниго и тут же отпрыгнул назад, потому что за тусклым стеклом кровавый орёл пожирал что-то, похожее на руку. А с другой стороны располагался большой чёрный бассейн, в котором находилось что-то тёмное и многорукое, и воду, казалось, засасывало куда-то к центру бассейна, где находился рот этого существа. – Быстро, – сказал Иниго, заметив, что трепещет при мысли о том, что было бы, если бы его бросили в тёмный бассейн.

Они открыли дверь и посмотрели вниз в направлении пятого уровня.

Потрясающе.

Во-первых, на двери, которую они открыли, не было замка, и она не могла закрыться за ними. Во-вторых, лестница была ярко освещена. В-третьих, она была абсолютно прямой. В-четвёртых, она была короткой.

И, превыше всего, там ничего не было. Она была хорошо освещённой, чистой, и совершенно, без малейшего сомнения, пустой.

– Я ни на секунду в это не поверю, – сказал Иниго, и, держа шпагу наготове, сделал первый шаг вниз. – Оставайся около двери – свечи погаснут в любую секунду.

Он сделал ещё один шаг вниз.

Свечи светили всё так же ярко.

Третий шаг. Четвёртый. В этой лестнице было всего около дюжины ступенек, и он сделал ещё два шага, остановился посередине. Каждая ступенька была примерно фут в ширину, так что он оказался в шести футах от Феззика, в шести футах от большой богато украшенной двери с зелёной ручкой, которая открывалась на пятый уровень.

– Феззик?

От верхней двери:

– Что?

– Мне страшно.

– Но похоже, что всё в порядке.

– Нет. Так должно казаться; это чтобы обмануть нас. Тут должно быть что-то ещё хуже, чем то, через что мы прошли раньше.

– Но ничего не видать, Иниго.

Иниго кивнул.

– Именно поэтому мне и страшно.

Он сделал ещё один шаг вниз к последней богато украшенной двери с зелёной ручкой. Ещё один. Осталось четыре шага. Четыре фута.

Сорок восемь дюймов от смерти.

Иниго сделал ещё шаг. Он не мог унять дрожи; он почти утратил контроль над собою.

– Почему ты трясёшься? – спросил Феззик с вершины лестницы.

– Смерть здесь. Смерть здесь. –

Он сделал ещё один шаг вниз.

Двадцать четыре дюйма от смерти.

– Теперь я могу к тебе присоединиться?

Иниго покачал головой.

– Я не хочу, чтобы и ты умер.

– Но тут пусто.

– Нет. Смерть здесь. – Теперь он потерял контроль над собою. – Если бы я видел её, я смог бы драться с ней.

Феззик не знал, что ему делать.

– Я – Иниго Монтойя, чародей, нападай!– Он обернулся раз, другой, держа шпагу наготове, внимательно осматривая ярко освещённую лестницу.

– Теперь ты меня пугаешь, – сказал Феззик и, позволив двери захлопнуться за собой, начал спускаться по лестнице.

Иниго двинулся к нему, говоря: «Нет». Они встретились на шестой ступеньке.

Семьдесят два дюйма от смерти.

Крапчато-зелёный паук-отшельник убивает не столь быстро, как рыба-камень. И многие считают, что яд мамбы приносит больше страданий, из-за язв и прочего. Но в пересчёте грамм-на-грамм ни одно существо во вселенной и близко не стоит к крапчато-зелёному пауку-отшельнику; другие пауки в сравнении с ним ничто, чёрная вдова – лишь тряпичная кукла. Отшельник принца Хампердинка жила за богато украшенной зелёной ручкой нижней двери. Она редко двигалась, только если ручку поворачивали. И тогда она была быстра как молния.

На шестой ступеньке лестницы Феззик обхватил рукой плечо Иниго.

– Мы спустимся вместе, шаг за шагом. Тут ничего нет, Иниго.

На пятую ступеньку.

– Должно быть.

– Почему?

– Потому что принц – дьявол. А Руген – его близнец в несчастье. И это – их шедевр. – На четвёртую ступеньку.

– Это чудесное рассуждение, Иниго, – сказал Феззик громко и спокойно; но внутри он начал терять присутствие духа. Потому что он находился в неплохом освещённом местечке, а его единственный в мире друг разваливался на куски от напряжения. И, если вы были Феззиком, и были не слишком-то сильны на голову, и находились на четвёртом подземном уровне Зоопарка Смерти в поисках человека в чёрном, которого, как вы по правде думали, тут не было, и ваш единственный в мире друг стремительно сходил с ума, что вам было делать?

Три шага.

Если вы были Феззиком, вы паниковали, потому что если Иниго сошёл бы с ума, то вы стали бы лидером всей экспедиции, и если вы были Феззик, то вы знали, что лидер – это последнее, чем вы можете стать. Поэтому Феззик сделал то, что всегда делал, когда паниковал.

Он дал стрекача.

Он завопил и прыгнул на дверь, распахивая её своим телом, не обращая внимания на тонкости поворачивания симпатичной зелёной ручки, и, когда дверь поддалась его силе, он продолжил бежать, пока не добежал до огромной клетки, и там, внутри и неподвижно, лежал человек в чёрном. Тут Феззик остановился с большим облегчением, потому что вид этого тихого тела означал одно: Иниго был прав, и, раз Иниго был прав, то он не сошёл с ума, а если он не сошёл с ума, то Феззику больше не придётся быть ничьим лидером. И когда эта мысль дошла до него, Феззик улыбнулся.