Принцесса-невеста

Моргенштерн С.

Уэстли, мёртвый, лежал рядом с Машиной. Принц удерживал рукоятку на двадцати ещё долго после того, как это стало ненужным, пока граф не сказал:

– Всё.

Принц ушёл, даже не взглянув на Уэстли. Он кинулся вверх по секретной подземной лестнице, преодолевая четыре ступеньки за раз.

– Она и вправду назвала меня трусом, – сказал он и скрылся из виду.

Граф Руген начал делать записи. Затем отшвырнул ручку. Он быстро осмотрел Уэстли, затем покачал головой. Смерть не представляла для него никакого интеллектуального интереса; мёртвые не

могли реагировать на боль. Граф сказал: «Избавься от тела», – потому что, хоть он и не мог видеть альбиноса, он знал, что тот был неподалёку. Какая жалость, подумал он, поднимаясь по лестнице вслед за принцем. Такие жертвы, как Уэстли, попадаются далеко не каждый день.

Когда они ушли, альбинос вышел, снял с тела чашечки и решил сжечь его на костре для мусора за замком. Это означало тачку. Он быстро направился к подземной лестнице, прошёл через секретный вход и проворно двинулся к главному сараю для инструментов; все тачки были захоронены у задней стены за мотыгами, граблями и секаторами. Альбинос зашипел от раздражения и начал прокладывать себе путь к тачкам через остальные инструменты. Такие вещи, казалось, всегда происходили именно тогда, когда он торопился. Альбинос зашипел снова, дополнительная работа, дополнительная работа, всегда так. Об этом уже можно было и догадаться.

Наконец ему удалось вытащить тачку, и он как раз проходил мимо фальшивого и предположительно смертельного главного входа в Зоопарк, когда до него донеслось «мне чертовски сложно отследить этот крик», и альбинос резко обернулся, чтобы увидеть, здесь, здесь,на замковых землях, тонкого словно клинок незнакомца со шпагой в руке. Шпага сверкнула и оказалась у самого горла альбиноса.

– Где человек в чёрном? – спросил человек со шпагой. На обеих его щеках были видны огромные шрамы, и он выглядел как человек, с которым не стоит шутить.

Шёпот:

– Я не знаю никакого человека в чёрном.

– Крик исходил оттуда? – Незнакомец указал на главный вход.

Кивок.

– И чьё горло его издало? Мне нужен этот человек, быстро.

Шёпот:

– Уэстли.

Иниго спросил:

– Моряк? Доставленный сюда Ругеном?

Кивок.

– И я найду его где?

Альбинос, поколебавшись, указал на смертельный вход. Шёпот:

– Он на последнем уровне. Пять уровней вниз.

– Тогда ты мне больше не нужен. Утихомирь его на время, Феззик.

Альбинос увидел, как огромная тень, находившаяся за ним, вдруг пришла в движение. Забавно, подумал он – последнее, что он помнил – я думал, что это дерево.

Иниго был охвачен возбуждением. Его было не остановить. Феззик заколебался перед главной дверью.

– С чего бы ему говорить правду?

– Он смотритель зоопарка, и я угрожал его жизни. Зачем бы ему лгать?

– Это как-то странно.

– Мне всё равно!– резко сказал Иниго, и ему и вправду было всё равно.

Сердцем он знал, что человек в чёрном был там, внизу. И не было никаких других причин для того, чтобы Феззик нашёл его, чтобы Феззик знал о Ругене, чтобы всё сошлось после стольких лет ожидания. Если Бог существовал, тогда человек в чёрном ждал внизу. Иниго знал это. Он знал это. И, конечно, он был абсолютно прав. Но, снова конечно, было и множество вещей, о которых он не знал. Например, о том, что человек в чёрном был мёртв. Или что дверь, через

которую они собирались войти, была фальшивкой, построенный для того, чтобы остановить тех, кто, как он сам, пытались попасть вниз незаконно. Внизу были ошейниковые кобры, хотя то, с чем ему на самом деле предстояло встретиться, было хуже. Всего этого он тоже не знал.

Но его отец должен был быть отмщён. И человек в чёрном мог придумать способ сделать это. И этого Иниго было достаточно.

И потому с поспешностью, которой вскоре суждено уступить место глубоким сожалениям, он вместе с Феззиком двинулся в Зоопарк Смерти.

Семь – СВАДЬБА

Иниго позволил Феззику открыть дверь, не потому, что хотел спрятаться за силой гиганта, но, скорее, потому, что сила гиганта была им совершенно необходима, чтобы войти: кто-то должен был сорвать толстую дверь с петель, и это было как раз по части Феззика.

– Она открыта, – сказал Феззик, просто повернув ручку и заглядывая внутрь.

– Открыта? – Иниго поколебался. – Тогда закрой её. Что-то не так. Почему что-то столь ценное, как личный зоопарк принца, было оставлено незапертым?

– Там просто жутко воняет животными, – сказал Феззик. – Ох, ну и запах!

– Дай подумать, – сказал Иниго, – я разберусь в этом, – и он приложил все усилия, но получалась полная бессмыслица. Вы не оставляете алмазы лежать на обеденном столе, и вы держите Зоопарк Смерти запертым и закрытым на засов. Поэтому должна была быть причина; надо было только напрячь мозги, и ответ придёт. (Ответ на вопрос о том, почему дверь была не заперта, был на самом деле таков: она всегда была не заперта. По одной причине: безопасность. Никто из тех, кто входил в главную дверь, не добирался до выхода живым. Изначальная идея принадлежала графу Ругену, который помогал принцу строить зоопарк. Принц выбрал место – самый дальний угол замковых земель, вдали от всего, чтобы рёв животных не беспокоил слуг – но именно граф спроектировал вход. Настоящий вход находился в огромном дереве, корень которого поднимался, открывая лестницу, по которой вы спускались вниз, пока не достигали пятого уровня. Фальшивый же выход, который назывался настоящим выходом, вёл вас по уровням в обычном порядке, с первого на второй, со второго на третий, или, что вернее, со второго – на тот свет.)

– Да, – наконец произнёс Иниго.

– Ты додумался?

– Причина, по которой дверь была не заперта, вот в чём: альбинос запер бы её, он никогда не был бы столь глуп, чтобы не сделать этого, но,Феззик, друг мой, мы добрались до негораньше, чем он добрался до двери. Очевидно, как только он разобрался бы со своей тележкой, он запер бы дверь и закрыл её на засов. Всё в порядке; можешь перестать волноваться; идём.

– С тобой я чувствую себя в безопасности, – ответил Феззик и распахнул дверь во второй раз. Сделав это, он заметил, что дверь не только была не заперта, на ней даже не было места для замка, и он подумал о том, стоит ли сказать об этом Иниго, но решил не делать этого, потому что тогда Иниго придётся ещё дольше ждать и думать, а с них этого уже было достаточно, потому что, хоть он и сказал, что с Иниго чувствовал себя в безопасности, на самом деле он был очень напуган. Он слышал странные вещи об этом месте, и его не тревожили львы, и кого волновали гориллы; это было ничто. Но его тошнило при мысли о ползучках. И скользучках. И жалящках. И… и обо всех остальных, Феззик решил быть честным и искренним. Пауки, и змеи, и жуки, и летучие мыши, и назовите ещё кого угодно – они ему не очень-то нравились. – Всё ещё пахнет животными, – сказал он и придержал дверь открытой для Иниго, и вместе, шаг в шаг, они вошли в Зоопарк Смерти, а огромная дверь тихо закрылась за ними.