Принцесса разыскивает горошину
Шрифт:
— Вот гады! — прокомментировал этот факт Димыч. — Направление требуют, а у самих все палаты пустые!
— А если у них ремонт? — предположила я. — Возможно, они со стафилококком борются… Или с хламидиозом…
— Ничего, сейчас выясним, — многозначительно молвил Димыч, увлекая меня к лифту и нажимая на кнопку вызова. Только лифта мы так и не дождались, потому что в приемном покое началась интенсивная беготня, сопровождаемая озабоченными возгласами:
— Где эта беременная? Куда она подевалась?
— Так! Сматываемся! — выпалил
У меня нет слов, чтобы описать, каково это — скакать вверх по ступенькам с привязанной к животу подушкой, а потому вам придется целиком и полностью положиться на собственное воображение. Лишь об одном прошу, не жмитесь, дайте ему разгуляться вволю. Тем паче что даже и тогда вам не постичь всей гаммы переживаемых мною на тот момент чувств.
— Все, не могу, — пыхтела я на последнем издыхании.
— Потерпи, недолго осталось, — подталкивал меня сзади Димыч.
Однако до второго этажа мы все-таки добрались, и уже там я изложила Димычу свой решительный ультиматум:
— Все, отвязывай эту подушку, иначе я и шагу дальше не сделаю!
— Ну хорошо, хорошо, — процедил он сквозь зубы, просунул голову в ближайшую дверь, повертел этой самой головою и распорядился: — Сюда!
И мы очутились в небольшой светлой комнате вполне офисного типа. Со всеми необходимыми причиндалами в виде двухтумбового стола с телефонами и компьютером. Вот только шкафчик там был не конторский, а медицинский, со стеклянными дверцами, завешанными крахмальными белыми занавесками и с картонными табличками с надписями «список А» и «список Б».
К этому-то шкафчику я и прислонилась, задрала Софии блузон и сурово потребовала у Димыча:
— Ну-ка отвязывай!
— Хорошо, раз уж тебе так приспичило, — проворчал он и занялся моим разрешением от бремени…
Я же от нечего делать стала внимательно изучать окружающую обстановку и очень удачно заметила халаты на вешалке.
— Димыч, смотри, — подтолкнула я своего компаньона по отчаянным приключениям.
Он обернулся и сказал, что халаты нам очень даже кстати.
В них мы и принарядились, когда Димыч отвязал от меня подушку, и потопали дальше, озираясь, как астронавты на Марсе, и вздрагивая при каждом шорохе.
Впрочем, и этот коридор оказался пустым. И просторные палаты, больше смахивающие на очень даже приличные гостиничные номера, тоже.
— Вымерли они тут, что ли? — почесал за ухом Димыч. — От этого… хламидиоза…
Так мы дошли до конца коридора и уже собирались подниматься на третий этаж, когда на одной из дверей я вдруг увидела табличку «Главный врач профессор Худобеднов Борис Ростиславович». И я застыла перед ней, как витязь на распутье.
В принципе, ничего особенного в ней не было. Действительно, что тут такого? Раз есть больница, то должен быть и главный врач. Единственное, что резало глаз, так это его редкая фамилия…
— Пошли, пошли… — стал тянуть меня от двери Димыч.
Но
— Где эта беременная? Да где же она?!
А больше прочих разорялась возглавляющая процессию рыжая особа, при виде которой меня бросило и в жар, и в холод одновременно. А все потому что это была Лили!
Глава 24
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ИЛИ ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН
— Ну, и где эта беременная? Покажите мне ее! — снова воинственно гаркнула Лили, выворачиваясь из-за угла.
— Бежим! — дал за моей спиной петуха Димыч.
— Поздно, — возразила я с ледяным спокойствием. — Да и зачем? — Демонстративно встала посреди коридора и подбоченилась. — Ну я беременная и что дальше?
— Ты?! — Лили будто на невидимое препятствие налетела. Совсем как тогда во время нашей последней исторической встречи на крыльце, когда Маоист уронил со страху телевизор. Одной только фондюшницы и не хватало. — Ты… Ты как здесь?.. Как ты меня нашла?
Я чуть было сдуру не ляпнула: «Больно ты мне нужна, еще искать тебя», да сообразила вовремя прикусить язык. И правда, пусть себе думает, что я по ее душу пожаловала.
— Да так, знаешь ли, соскучилась. Дай, думаю, проведаю подружку. Опять же привет из родного Чугуновска привезла, — проворковала я.
— Ты что плетешь? — снова возник за моей спиной Димыч.
Я шикнула на него:
— Молчи, тебе слова не давали…
А Лили сильно изменившимся голосом осведомилась:
— Какой еще привет? От кого?
— Как от кого? От любимого, конечно. Уж очень сильно он по тебе скучает. Так прямо и велел передать.
— Все понятно, — зыркнула на меня злющими глазами Лили и, стремительно крутанувшись на каблуках, оказалась к нам с Димычем задом, а к своей корпоративной камарилье — передом. И давай распекать ее на все корки: — Что это тут за сборище, спрашивается, а? Заняться нечем? Быстро по своим рабочим местам, я сама здесь разберусь! Бездельники!
Бездельники робко поджали хвосты и незаметно рассосались по кабинетам и коридорам, оставив нас с Лили с глазу на глаз. Если не считать Димыча. Персоной которого моя бывшая закадычная подружка тут же заинтересовалась:
— Так, а это еще кто такой?
— Мой старый боевой товарищ, — отрекомендовала я ей Димыча в тех же выражениях, что и Маоисту во время нашего недавнего визита в Чугуновск. Точнее даже сказать, вчерашнего, хотя из-за всех этих перипетий время так спрессовалось, что день за год идет.
— Да, очень старый, — ехидно хмыкнула Лили, сделала шаг в нашем направлении и напряженно застыла. — Руки распускать не будете?
Я торжественно пообещала и пальцем к ней не прикасаться.
— Да? — Кажется, она все еще сомневалась. — А как же в прошлый раз?