Принцесса с дурной репутацией
Шрифт:
— Куда? В замок?
— Туда позже. Сначала к реке.
— Ты рехнулась, Оливия? А если там уже высадился враг?! Вот им будет радость — захватить в плен дочку герцога и стребовать за нее выкуп! Не дури. Садись в двуколку и скачи домой что есть силы. А я побегу к реке.
Оливия зло сверкнула глазами. Она понимала, что я права, но не хотела сдаваться сразу.
— Побежит она к реке… Тут приличное расстояние.
— Ничего, я быстро бегаю. Держать все время на запад?
— Да.
— Тогда вперед. Нечего рассусоливать.
Я чуть ли не силком усадила
— Давай, герцогиня!
— Ты чертовка, Люция! — рыкнула экселенса Монтессори.
— Сама такая. Я не двинусь с места, пока ты не уедешь.
Оливия еще раз рыкнула, хлестнула лошадей, и те рванулись с места, не ожидая такой развязки мирного дня.
— О Исцелитель, пусть она не вывалится, — с тоской прошептала я. — Дурища лысая.
Когда повозка скрылась из виду, я развернулась на запад и побежала. Главное — соблюдать точное направление, а с этим у меня все в порядке. Где-то через полчаса быстрого бега (я не могла остановиться, ноги словно несли меня сами) я почувствовала запах воды, водорослей и цветущих камышей. Фортуната была близко.
На дороге у меня оказалось громадное кукурузное поле, я вошла в него и словно ослепла. Со всех сторон были одинаковые ряды высоких кукурузных стеблей, и если бы не мой внутренний компас, я бы так и осталась на месте, мечась по кругу. Я сбавила скорость и перешла на шаг, стараясь бесшумно проскальзывать меж стеблей. Вдруг меня прошиб пот, ужасный, липкий, — это был страх. Мне показалось, что в любую минуту передо мной появятся рейтары Пшепрашама или затуманские пэры, нагруженные алебардами, мечами и арбалетами. Вот только сейчас мне не хватало паники!
Я остановилась и сжала кулаки.
— Прекрати, — сказала я себе. — Не падай раньше выстрела. Я спокойна. Я совершенно спокойна. Я абсолютна спокойна. Медленный глубокий вдох и резкий выдох. Вперед.
Я перестала следить за временем и сосредоточилась на своих шагах. Где-то на шесть тысяч девяносто девятом шаге я оказалась на берегу Фортунаты. То есть я видела берег через решетку кукурузных стеблей.
И обозримый берег был совершенно, абсолютно пуст.
То есть на нем не было даже травы. Она исчезла, оставив большой квадрат иссохшей, потрескавшейся земли. И трещины были тоже немаленькими. Из них струйками вырывался горячий пар. Я почувствовала, как он горяч.
И он пах тухлыми яйцами. То есть сероводородом.
Откуда оно взялось у меня в речи, это глупое «то есть»?! О черт, о чем я!
Глава седьмая
Нам не верят
У людей слишком развито воображение.
Поэтому я всегда благословляю людей не воображать.
Это может плохо кончиться.
Я не помню, как добралась до замка. Мне иногда кажется, что я и не смогла до него добраться, просто лежала в глубоком обмороке среди кукурузы, и меня случайно нашли слуги, посланные добрым Фигаро. Но тогда почему
Когда Оливия прискакала в замок, она устроила такой переполох, что старшие вассалы герцога Альбине немедленно бросили любимое свое занятие — пиво и игру в кости — и, вооружившись, помчались в направлении, указанном юной герцогиней. Она порывалась отправиться с ними, но Сюзанна слезно умолила ее остаться дома и не лезть не в свое дело. Вассалы герцога были мужиками толковыми и быстро нашли нужное направление. И засекли меня, ломящуюся сквозь кукурузу, как осадный таран.
— Полундра! — возопила я по-матросски, едва завидев отряд в доспехах и при оружии.
Вассалы герцога не знали точного значения этого слова, но в целом меня поняли. А вот связно объяснить им, что я увидела, услышала и унюхала, мне не удалось.
Точнее, они особо и слушать меня не стали и помчались дальше. Но кто-то из них отвез меня в замок, иначе как я могла оказаться там так быстро?
Я помню, как кинулась к Оливии, нетерпеливо костыляющей по холлу, и начала довольно бестолково рассказывать о том, что видела. Потом, уже замолчав, я поняла, что слушала меня добрая половина насельников замка. Насчет злой половины я не уверена.
В общем, все, кто хотел, меня услышали и принялись громогласно обсуждать пахнущие тухлыми яйцами новости. Мы же с Оливией вдруг впали в какой-то ступор, она села в свое калечное кресло, я, взяв его за спинку, возила кресло кругами по холлу и всем мешала. Мы просто не знали, что делают в подобных случаях. Тут нас заметила Сюзанна.
— Герцогиня, прошу вас подняться к себе, — непреклонно заявила она и получила отпор:
— Дрына лысого! Враги у порога, тетушка Сьюзи! — Оливия иногда ведет себя безобразнее и грубее обычного. — Сейчас нас будут крыть беглым огнем, а вы хотите, чтобы я наблюдала за битвой с балкончика?! Я поведу вас в бой! Кто меня терпеть не может, за мной!
— Уймись, дурочка, — сурово оборвала ее Сюзанна. — Это тебе не шутки со святой юстицией! Это слишком непонятно!
В общем, через некоторое время наш боевой запал иссяк. К тому же герцогские нахлебники не тонко намекали, что пора подавать ужин, да и вино в бочонках застоялось. Им хоть весь мир сгори, лишь бы нажраться за чужой счет. Уроды.
Самое обидное, что в это время герцога уже не было дома. Он, заехав на короткое время, лишь поел, выпил вина, поменял лошадь и умчался в неизвестном направлении, даже не взяв охраны. Дурацкое поведение для такого значимого человека, как он. Впрочем, не в том дело.
Скоро вернулись герцогские вассалы. Они были злы и трезвы. Или наоборот. И зло свое решили отыграть на мне. К тому же я была первая, кто встретил их во дворе замка.
— Что там? — воскликнула я, едва вассалы спешились.
Ноль внимания.
— Послушайте! — я начала заводиться. — Я компаньонка герцогини и имею право знать! Тем более что его светлость в отъезде. Что вы обнаружили?
Синьор Виктор Мессало, комендант замка и по совместительству пивной бочонок в сапогах, зло рявкнул на меня: