Принцесса, сыщик и черный кот
Шрифт:
– Ничего себе начало! – сказал он сам себе вслух.
Перед ним в обрамлении редкого унылого кустарника и пегих колючек лежало сухое, без единой капли воды, озеро, напоминающее ландшафт из той же фантастической голливудской истории. Белые неровные окружности соли расползались по бурым морщинам оголившегося дна. Мелкая сетка пересохшей серой земли покрывала огромное пространство. Здесь не было жизни ни в каком ее проявлении, не было будущего и настоящего. Прошлое же надежно пряталось под сухой коркой смерти, как под пергаментным панцирем мумии. Тоскливое одиночество свило себе здесь на века
Роман пустил машину по пыльной грунтовой дороге вдоль мертвого озера. С правой стороны, наконец, стали появляться редкие оливковые рощицы. Неожиданно сразу за посадкой открылось странное поселение: небольшой белый домик, за которым угадывались несколько сараев и ряды разновеликих клеток.
Роман остановился и снова вышел из автомобиля. Несмело вытянув шею, заглянул за фасад белого дома. Прямо на него смотрела невысокая полная немолодая женщина в наглухо закрытой серой одежде, в спущенном на плечи белом платке. Лицо ее было румяно, словно она только что отошла от жаркой печи.
– Добрый день, мэм! – крикнул Роман по-английски. Пожилая дама кивнула, на ее лице появилась привычная вежливая улыбка.
– Мэм, я ищу монастырь Святого Николая. Говорят, он где-то здесь, поблизости. Вы не покажете, куда ехать?
Женщина отрицательно покачала головой и повернулась к Роману спиной. Еще мгновение, и она исчезла в тени деревьев за фасадом дома. Растерянный, Роман хотел было вернуться к машине, как вдруг услышал громкий крик, похожий на детский. Он обернулся. Крик повторился, и какой-то низкий и угрожающий звук вторил ему. Роман сделал несколько шагов за дом и теперь уже ясно разглядел несколько рядов больших и малых клеток, за решетками которых неясно мелькали тела каких-то таинственных существ. Роман подошел ближе, и только тогда увидел с десяток крупных кошек, томящихся в клетках. Запах диких животных, мускусный, острый, ударил в нос.
– Мы лечим их, сэр! – услышал он за спиной. – Это бродячие животные.
От домика к нему шла высокая сухопарая пожилая дама в свободном бежевом платье, с ядовито зелеными резиновыми перчатками на сухих руках, в небольшом кокетливом кепи поверх аккуратно уложенных седых волос. У нее был длинный острый нос и маленькие внимательные глазки. Следом за ней шла давешняя женщина с румяным лицом поварихи.
– Да, мэм. Мое имя – Роман. Роман Нестеров. Я здесь из любопытства всего лишь. Ищу монастырь… Эти кошки, случайно, не оттуда?
– Эти – нет. А вон те, – старуха вытянула руку в зеленой перчатке, приглашая Романа заглянуть за первый ряд клеток, – те оттуда. Сегодня их мало. Но, похоже, придется отловить не меньше двух дюжин. Там свирепствует какая-то болезнь. Мы еще даже не диагностировали ее.
Роман оглянулся: действительно, за первым рядом клеток, во втором и третьем угадывалось еще несколько дурно пахнущих существ.
– Да, запах! – сказал Роман. – Здесь такой запах…
Пожилая дама вдруг широко улыбнулась, разогнав контрастные морщины вокруг уголков рта и глаз. Неожиданно блеснул ряд ровных и острых зубов, будто она украла их у какого-то
«Не у юных ли кошек?» – мысленно усмехнулся Роман.
– Запах тут ни при чем, сэр! Вы думаете, им нравится наш с вами запах? Просто они терпеливее и тактичнее нас, мистер Роман. Вы русский?
– Неужели мое произношение меня выдает? Мне говорили, что оно безупречно! – смутился Роман.
– О, нет! Вам правильно говорили. Но, как это у вас… «рыбак рыбака видит издалека». Вот эта дама русская, – старуха кивнула головой себе за спину. Полная женщина заглянула Роману в глаза и утвердительно кивнула. – Она мне так и сказала: Сара, к нам пожаловал мой соотечественник.
Роман пожал плечами.
– Как вы угадали? – по-русски спросил он полную даму.
– Не знаю. Ваша мимика, движения, некоторая скованность… Это неизбывно.
– Никогда бы не подумал!
– Меня зовут Елизавета Ростоцкая. А это – мисс Сара Малроу. Так чего вы хотите?
– Один местный мне говорил, что здесь работают две достойные дамы, одна из которых русская аристократка. Это так? Мне просто любопытно.
– Ну, вот видите, я так и думала! Мы, русские, очень своеобразны. Нас интересует сначала национальность, потом социальный статус, потом возраст, и лишь потом пол, – она засмеялась. – Впрочем, это историческая данность. Без этого когда-то немка не стала бы русской царицей.
– Извините, сэр, – сказала Сара по-английски, – вы тут поболтайте, а мне пора продолжить свое дело: смешиваю еду и толченое лекарство для наших пациентов. Они ужасно хитры и нипочем не станут есть, если я сделаю что-нибудь не так.
– Да, да, конечно. Мне, собственно, тоже пора. Я ведь только остановился спросить дорогу.
Англичанка с достоинством кивнула и, повернувшись спиной к Роману, удалилась, шурша подолом платья. Елизавета слегка наклонила набок голову и откровенно разглядывала Романа.
– Так о чем вы спрашивали, уважаемый? – вымолвила она наконец. – Смелее, прошу вас. Редко удается поболтать с соотечественниками. Признаться, я давно уже не могу попасть в резонанс, когда общаюсь с русскими. Вы… мы стали другими…
– Возможно. И все же ведь мне правильно рассказали о вас?
– Почти. Сара Малроу служила при дворце Ее Величества почти тридцать лет, потом попросилась на пенсию. И вот она здесь. Но я и еще одна молодая дама, леди Каролина, о ней вам ведь ничего не говорили… – ее глаза настороженно и, как показалось Роману, лукаво блеснули, – Мы действительно с ней дальние родственницы по той самой линии. К тому же, мы все девицы… если угодно. Не смущайтесь, это я всего лишь из-за комплекса старой девы упомянула…
– Почему вы заняты кошками, Елизавета? – смутился вдруг Роман и несколько неуклюже поспешил изменить тему разговора.
– Потому что в монастыре, кроме нас и еще четырех старых монахинь-гречанок, этими бедными созданиями некому заняться. А они ведь очень умны, эти дикие звери. Вам известна их история?
– Вы о Ставровуни? О том, что их привезла императрица Елена, и они изгнали с горы змей? Об этом?
– Эта история имеет множество интерпретаций. И все крутятся вокруг того, что вы только что сказали. Но я склонна верить в это.