Принцесса Заземелья
Шрифт:
Страбон прорвался сквозь стену пламени и устремился вниз к брачующимся. Риндвейрские рыцари уже разбежались, захватив с собой и несчастных кыш-гномов. Шнурштык поспешил нырнуть в рощицу, надеясь укрыться там. Мистая стояла на месте, наблюдая за приближением дракона. Легуж распластался на земле у ее ног, вопя одновременно от страха и гнева, а его преосвященство пригнулся, готовый защищаться, если понадобится, — по всей видимости, на это был способен только он один.
На мгновение Страбон навис над Либирисом и окружающими его лесами, как огромное черное облако, угрожавшее поглотить всех. Затем он неожиданно развеялся дымом, исчез в одно мгновение.
Воцарилось пораженное молчание. Все, кроме Мистаи, ждали, что дракон сейчас вернется. Затем, довольно медленно и неохотно, Легуж поднялся на ноги, отряхнулся, с улыбкой повернулся к невесте и изо всех сил ударил ее по лицу. Она сумела частично уклониться, но этого было недостаточно. Девушка упала на землю, чувствуя, как звенит в ушах.
— Ах ты, ведьма! — прошипел лорд Риндвейра.
Его преосвященство шагнул вперед, преградив ему путь:
— Достаточно, лорд Легуж. Помните, с какой целью мы здесь собрались! Вам еще хватит времени на возмездие после того, как церемония завершится.
Мистая все слышала, но притворилась, что еще не пришла в себя. Она на мгновение опустила голову, ожидая, когда наконец прекратится звон, а в глазах, наполнившихся слезами, прояснится.
Тогда девушка поднялась на ноги.
— Это же был всего лишь мираж! — сказала она Легужу, вытирая глаза. — Он никому не смог бы причинить зло! Слова я не нарушила; я не пыталась сбежать. Мне казалось, что демонстрация возможностей моей магии заставит ваших рыцарей проникнуться к вам еще большим уважением. Если у вас будет жена, способная…
— Умоляю, пощадите наши уши и избавьте от необходимости выслушивать ваши нелепые объяснения, — прервал ее Красвелл Крэббит. — Вашим намерением было отвлечь наше внимание и сбежать. Единственная причина, по которой вы еще здесь, заключается в том, что вашей магии для этого оказалось недостаточно.
Он сделал несколько выверенных жестов, произнес краткие слова заклинания, и руки Мистаи снова оказались в тех же самых путах, словно сплетенных из мерцающего тумана. Девушка с беспокойством уставилась на них, хотя примерно этого и ожидала — ее недолгой свободе пришел конец. Она могла сбежать, но этим поставила бы под удар Тома, а допустить, чтобы ему причинили вред, принцесса не могла. Она хотела, чтобы свободными стали они оба, и меньшее было неприемлемо.
Легуж двинулся к ней и замер рядом. Мистая ощутила исходивший от него запах страха и гнева.
— Когда это закончится, принцесса, — прошипел он, — я лично готов уделить все свое свободное время, чтобы научить вас манерам, которых вам явно не хватает. И, уверяю вас, я получу от этой процедуры бесконечное удовольствие, хотя не могу обещать вам того же.
Жених отошел прочь, созывая своих рыцарей, самые мужественные из которых по-прежнему находились неподалеку и услышали голос господина. Отозвавшихся Легуж отправил на поиски остальных. Свадебная церемония продолжится, и свидетелями по-прежнему будут его благородные воины, включая тех, кто сбежал. Даже Шнурштык ухитрился ненавязчиво занять свое место, беспокойно переминаясь неподалеку и изо всех сил пытаясь выглядеть так, словно ничего не случилось.
Потребовалось некоторое время — по правде говоря, довольно продолжительное, — но, когда все снова собрались у рощицы, его преосвященство вновь подвел невесту к жениху и заговорил нараспев:
— Да будет известно всем и каждому, от ближайших до самых отдаленных краев сего королевства, что этот мужчина и эта женщина дали свое согласие соединиться в священном…
— Вы это уже говорили! — взревел Легуж. — Переходите сразу к той части, на которой нас прервали, и поживее!
Его преосвященство посмотрел на Легужа как на назойливое насекомое, но ничего не сказал. Мистая надеялась, что Крэббит начнет возражать, что церемонию придется проводить сначала, чтобы она считалась законной, но ей не повезло. Девушка обеспокоенно переступила с ноги на ногу, снова опустив глаза на свои скованные руки. Она чувствовала, как время быстро утекает прочь, а вместе с ним и ее шансы получить свободу.
Его преосвященство глубоко вздохнул и покорно продолжил:
— Итак, принеся свои клятвы супружества и заверив друг друга в своей любви, обменявшись кольцами — простите, кольцами и иными дарами, дабы подтвердить искренность своих намерений, стоящие передо мной мужчина и женщина могут стать мужем и женой, и этому, очевидно, нет никаких препятствий. Поэтому, данной мне властью верного и преданного служителя короны, я…
— Бегите! — кто-то завопил сзади, а в следующую секунду кричавший помчался прочь по холмам, размахивая руками, продолжая неразборчиво орать и указывая на что-то.
— Это разве не ваш человек, Шнурштык?
— Да, Шнурштык, — с отвращением выплюнул это имя Легуж. — Что случилось с нашим доблестным воином?
Слова не успели сорваться с его языка, как огромная тень нависла над собравшимися, спустившись с небес подобно грозовой туче, черной от еще не пролившегося дождя. У нее имелись широкие крылья, увенчанная рогами голова, шипастый хребет и черная, как извилистые шахты Мелькора, шкура. Поняв наконец, кто перед ней, Мистая ощутила, как ее сердце переполняется невыразимой благодарностью.
— Страбон! — воскликнула она.
Его преосвященство и Легуж застыли, не зная, бежать ли им как можно дальше прямо сейчас или оставаться на месте, поэтому они просто переводили взгляд с дракона на Мистаю и обратно, словно пытались вычислить, каким образом она заставила появиться образ на этот раз. Что за магию использовала принцесса теперь, когда ее руки вновь были в оковах? Ответа они не нашли, и к тому времени, как оба сообразили, что дракон на сей раз не призрачный, а самый что ни на есть настоящий и, пожалуй, поспешное бегство будет лучшим выходом в подобной ситуации, стало уже слишком поздно. Шнур-штыка и след простыл, доблестные рыцари снова попрятались кто куда, не забыв прихватить кыш-гномов с собой, а брачующиеся предстали перед огромным чудовищем, готовясь принять свою судьбу.
Страбон уверенно снижался. Порыв ветра, вызванный последним взмахом его огромных крыльев, вынудил Мистаю и обоих ее тюремщиков опуститься на колени, а от приземления чудовища содрогнулась земля. Дракон яростно смотрел на жалких людишек, складывая свои тяжелые крылья по бокам и демонстрируя оскал далеко не маленьких зубов.
— Мне казалось, я ясно выразился, принцесса! — взревел он. — Или мое предупреждение показалось тебе слишком туманным?!
— Напротив, я прекрасно тебя поняла! — отозвалась Мистая. — Ты сказал, что, если я еще раз использую магию, чтобы призвать твой образ, особенно с целью напугать кого-нибудь, ты нанесешь мне визит, и притом быстрее, чем мне бы того хотелось.