Принцессы не прощаются
Шрифт:
Глава тридцать четвёртая. Лев
Лев Аристархович сидел за столиком в баре и потягивал Куба Либре, который я ему всегда делала в большом литровом пивном стакане. Сегодняшняя девочка-бармен с задачей явно не справилась, перед начальником стоял обыкновенный стаканчик, а выглядел он крайне недовольно. Так, прежде чем пойти и поговорить, я зашла за барную стойку и шуганула новенькую девочку.
— Сюда нельзя! — пискнула она.
— Да что ты? — закатила глаза я
В три приёма замешала коктейль, вставила чёрную трубочку и пошла к твоему деду.
Девочка-бармен безмолвно за мной следила, не решаясь нагрубить или прогнать, так что на полпути я остановилась и обернулась к ней:
— Будь смелее, ты тут не с детишками будешь работать, а с пьяными богачами.
Девчонка кивнула два раза и выдавила из себя улыбку.
Ладненько.
Лев Аристархович ждал. Он щёлкал пальцами и разминал шею, давно меня заметил, как и коктейль в моей руке.
— Ах… как же хорошо ты делаешь старую добрую Куба Либре, — промычал Лев Аристархович, делая глоток и демонстративно отставляя в сторону предыдущий стакан. — Ну что? Всё выдала внуку?
— Вас это удивляет? — я кашлянула.
— Ну, как сказать… Девочка, ты лезешь в мои дела. То, что ты хорошо делаешь — это коктейли, — он кивнул на стакан и меня будто обдало ледяной водой.
Лев Аристархович. Добрый, милый старик. Он никогда не был со мне зол или несправедлив. Никогда не выносил на обсуждение мою “необразованность” или цвет волос. Он относился ко мне с уважением, даже когда узнал про отношения с его внуком. То, что сейчас на меня смотрели недобро, неприятно, было странно. И у меня будто выбили из лёгких воздух.
— Как-то вы мигом… изменились, — я снова прокашлялась, будто от какой-то нервной аллергической реакции.
— Водички попей, — равнодушно посоветовал Лев Аристархович подзывая девочку-барменшу. — Воды мой… внучке, — он смерил меня долгим противным взглядом и девочка-барменша вытаращилась на меня.
— Да, — промычала она, сделав ошибку в его имени и назвав Львом Аркадьевичем.
— С лимоном, тёплую, — посоветовала я, кивая на бар, чтобы поскорее прогнать.
— Изменился, — улыбнулся твой дед. — Как же… Слушай, ты на что рассчитываешь? На то, что он… что?
— Вообще шла сюда, чтобы вас помирить.
— М-м… зачем?
— Потому что нельзя быть в ссоре людям из одной семьи…
— А ты ни с кем из семьи не в ссоре?
— Нет.
— А мать?
— Она… ей просто не до меня. Но мы не в ссоре.
— А мать Егора?
— Мы с Викторией подружились.
— Ну отца ты пока и не видела, с бабкой его сумасшедшей ты вроде как дружишь… Аннушка Викторовна — лёгкая цель. В общем остался только я. Интересно. Всех “очаровала” да?
— Что с вами?
— Ты всё ему рассказала…
— Эм… а чего вы ждали? Что он ничего не узнает?
— Ну-у, отец же не узнал! Правда и ожиданий моих не оправдал. И Вика… подвела, а обещала, конечно, другое… Но она и умной не была, а на тебя-то была ставка другая…
Я ахнула и прижала руки к губам. Старый интриган уже долгие годы играл в свои игры… И вот что не понимала Виктория. Бедная больная женщина.
— Ну, что ты удивляешься? Своих роди — тогда поймёшь.
— Да никогда, — прошипела я.
— Да-да, болтай, потом сама прибежишь, когда внучонок втянется в плохую компанию.
— Вы серьёзно вообще? Что за ерунда?
— Девочка, ты на что рассчитываешь? — от его “девочка” — хотелось вздёрнуться. Ледяной мерзкий тон и ужасный взгляд хищника. Да он бы мог меня сожрать запросто. — Я в два счёта верну тебя мешать коктейли и больше ты Ег…
— Я с радостью пойду работать, если вы об этом! Поверьте это уж точно меня не пугает, даже наоб…
— Могу себе представить. Больше ничего ты не умеешь, как я понимаю, — он кивнул, усмехнулся и меня передёрнуло.
— Ну, не буду спорить, — моя улыбка Льва обескуражила, он приподнял одну свою седую бровь и дёрнул носом, как хищник перед прыжком. — Ладно, диалога не вышло, примирения тоже. Что ж… Я пожалуй пойду.
Он провожал меня взглядом и больше ничего не сказал. А я решила для себя, что больше с ним не заговорю, если только ты не захочешь восстановить отношения с родственничком.
Лида прыгала по парковке, а семья смотрела на неё хмуро, с сомнением. Они не понимали, чему она радуется, потому что Егор был в реанимации, а на полное восстановление был только “шанс”. Но так долго Лида держала себя в напряжении, что теперь просто сходила с ума, чувствуя в себе тонны сил и желания бороться до конца с любой неразберихой.
Она была сейчас кругленькой, хорошенькой в своём джинсовом комбинезоне, с неизменно-идеальными локонами. В окружении серолицей, угрюмой семьи, которая нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и ждала новостей, Лида выглядела как минимум лишней.
— Что с тобой, блин? — воскликнула Люся, которая от напряжения так сильно хмурила лоб, что морщина уже не разглаживались.
Она демонстративно вставала подальше от Ильи и пряталась то за Викторию (которую считала болонкой), то за бабушку.
— Ничего особенного, а вы своими кислыми моськами — Егору не поможете!
— Ты так наследника растрясёшь, — проворчала не менее напряжённая чем Люся, баб Мотя.
— Ой, завели пластинку, — махнула рукой Лида. — Он справится без ваших серых лиц… Я-то знаю.