Принцип иллюзии
Шрифт:
Стоило вспомнить, и тут же сделалось не по себе. Надо бы попросить у Эдриана еще того противного зелья. Как бы оно ни пахло, а дело свое делало: ни снов, ни кошмаров этой ночью Саран не видела. Она вышла из ванной и обнаружила, что сумки снова собраны, а мужчины ждут в прихожей.
– Куда грязную одежду?
– Пока с собой.
Саран сложила футболку так, чтобы кровавое пятно было не так заметно, и обмотала вокруг выпачканными травой и землей шортами. Свитер набросила на плечи.
Администратор провожала их с явным облегчением. Даже стыдно
И все было как днем раньше: шоссе, негромкое завывание очередного страдальца по радио - кажется, от кого-то снова ушла любовь всей жизни - и поля да редкие кустарники по краям дороги. Вот только на этот раз Саран удалось расслабиться и задремать, не опасаясь, что не проснется. Эдриан обещал, что Амадее до нее не добраться. Так что бояться ей следовало только его самого - и его решения. Да и то временно, только до тех пор, пока она окончательно не привяжет к себе Луиджи. А тот, судя по всему, был очень даже не против привязаться.
Идиллию прервал телефонный звонок. Саран не сразу поняла, что звонил телефон, подумала: очередная песня на радио, на этот раз даже приятная. Но Эдриан несколько секунд спустя вытащил мобильный из кармана, мельком взглянул на экран - и резко свернул на обочину.
– Пауль?
Имя показалось знакомым.
Эдриан слушал, не перебивая, несколько минут. Потом ответил что-то по-немецки, и Саран тут же вспомнила ученика Татии. Верно, парня звали Паулем, и он должен был сделать амулет, который бы защитил Саран от иллюзий Олега. Но отправленный за камнем Кирилл принес совсем не его. Выходит, Паулю удалось пережить взрыв? А Татии? Стоило бы спросить у Эдриана.
Судя по голосу шамана, новости были плохими. Немецкого Саран почти не знала и из разговора вынесла лишь числительные: zwei oder drei. Два или три. Чего, интересно? Луиджи тоже внимательно прислушивался. Но он, должно быть, слышал и понимал больше: итальянец, бегло говорящий по-русски, наверняка и в немецком разбирался.
– Давай я поведу, - сказал он, когда Эдриан отложил телефон.
Шаман просто кивнул, и они вышли, меняясь местами. Саран ждала, боясь лезть с вопросами. Ясно было, что что-то случилось с Татией. Но не похоже, чтобы она умерла. Иначе, вернувшись на шоссе, Луиджи бы не поехал вперед, к границе с Белоруссией, а повернул обратно к Москве. Почему-то Саран не сомневалась, что ради сестры напарника он бы послал подальше и свою внезапно проснувшуюся любовь к дому, и Пхатти с Рочаной, и армию скоге.
Двигатель взревел. Пока на трассе машин было немного, но все равно от некоторых маневров Луиджи Саран испуганно вжималась в кресло и поминала Ночную Заступницу. Наверное 'два или три' было временем. И его оставалось мало.
До самой границы никто не проронил ни слова. За несколько километров до погранпостов Луиджи снова остановился и, не глядя, выдал Саран паспорт из коробки. Потом, все так же молча, покатил дальше. Проблем с прохождением контроля не возникло. Молодые ребята в форме явно скучали, но придираться не стали и даже внутрь салона заглянули лишь для галочки. Легенда про 'итальяно туристо' с личным гидом вопросов тоже не вызвала.
Дорога дальше стала даже лучше, видно, братья-белорусы как следует следили за состоянием полотна. И Луиджи окончательно наплевал на правила. Гнал вперед, насколько позволяли мощности. Эдриан копался в телефоне - смотрел билеты. Прямого рейса не нашлось, только с пересадкой в Вене. Зато до начала регистрации оставалось всего два часа - не придется ждать. Саран помалкивала и радовалась тихонько, что, когда заказывала паспорта, догадалась подделать еще и визы.
Когда впереди показался Минск, Луиджи свернул на проселочную дорогу. Тут уже начались колдобины и потянулся вдоль старого асфальта высокий кустарник. Проехав метров триста, остановились. Эдриан едва обратил внимание, он продолжал вбивать данные в форму регистрации, зато Луиджи развел кипучую деятельность: перерыл сумки с одеждой, достал все подозрительное, несколько непрозрачных пакетов и лопату. Маленькую - такой могилу копать замучаешься.
Ясно, санитарная остановка. Саран тоже вышла прогуляться, а когда вернулась к машине, Луиджи уже утаптывал дерн, под которым пакеты с одеждой были почти не заметны.
– А если кто-нибудь откопает?
– спросила она.
– Как откопает, так и закопает. Людей не знаешь что ли?
Момент для разговора был не лучшим, но когда еще выпадет шанс? Тем более Эдриан остался в машине и не слышал.
– Что-то случилось с сестрой Эдриана, да?
– тихонько спросила Саран.
Луиджи бросил еще одну лопату земли поверх пакетов.
– Татия в реанимации. Дело плохо.
И Эдриан не поехал к ней? Но вслух задавать вопрос не понадобилось.
– Я все объясню, когда доберемся до дома, - сказал Луиджи.
– Так будет проще. И нагляднее.
Саран кивнула и, бросив последний взгляд на поле за кустарниками, побрела к машине. Вот он - идеальный момент для побега. Луиджи и Эдриан явно торопятся, они не станут ради нее сворачивать с маршрута. Не сейчас, когда жизнь Татии на волоске. Но удрать не позволило совершенно иррациональное чувство ответственности. Чтобы ни случилось с Татией, это наверняка было связано со взрывом и пожаром в санатории. Который случился по вине Саран. Но ведь, если бы она хоть чем-то могла помочь, ей бы сказали! Так что это? Ошметки порядочности или просто глупость?
– Охохонюшки-хо-хо, - пробормотала Саран, устраиваясь а заднем сидении, - как же давно во мне не просыпалось благородство... Ужасно давно!
Аэропорт Минска размерами не впечатлил. Терминалы в Москве были и больше, и загруженнее. А вот люди вели себя точно так же: толпились, создавали очереди на пустом месте и ругались из-за веса багажа. Ну да, ведь нельзя полететь в Европу, не прихватив в собой двадцать килограммов гречки. Луиджи протолкался прямо к стойке, и никто почему-то не захотел заступить ему дорогу. Шедший позади Эдриан, большой и явно в плохом настроении, лишь добавлял авторитетности. На их фоне на Саран никто и внимания не обратил.
Уже в салоне самолета, прячась за шторкой от солнца, она решилась попросить у Луиджи таблетку. Пока за окном автомобиля менялся пейзаж, отвлечься от боли было несложно, но три часа на одном месте в самолете обещали быть долгими. Если не боишься высоты, летать очень скучно: облака, квадраты на земле разных оттенков зеленого и желтого - и то лишь если повезет и крыло не закроет весь вид из иллюминатора. Саран не повезло. Сначала она просматривала предлагаемые журналы, потом пыталась уснуть, но в конце концов принялась рассматривать интересных попутчиков.