Принцип крекера
Шрифт:
Валерка скрипнул зубами.
— Все, больше не могу ничего выжать… Кильнемся.
Отчаяние — самый тяжкий грех.
Король Роб сосредоточенно сосал свою коричневую сигаретку. Отмаргиваясь от соленых брызг и поминутно протирая стекло наручных часов, он внимательно следил за временем.
Почему-то помощь к хорошим людям всегда приходит с небес. Внезапно загрохотал над мачтой «Зенита», вывалившись откуда-то из-за тучек, знакомый красный вертолетик. В освещенном изнутри блистере опять ухмылялось им лицо пожилого друга короля Роба. И снова пилот начал громко дразнить короля.
— Робби, ты, небось, уже думал, что я свалил из этой милой драки? Что в баре пью пиво с толстыми тетками? Я с тобой, малыш! Show must go on! Потерпи, пока я тут немного покомандую…
Уловив мгновение тишины, король Роб быстро пояснил:
— Он лет тридцать главный судья на всех парусных регатах. Вертолет его личный. Раньше Марли гонялся по океану со мной, в одном экипаже. Сейчас только судит…
— Да чего он сможет сделать! Через пятнадцать минут все вокруг черное будет, а эти гады на «Тикондероге» ходовые огни включать и не собираются!
Валерка треснул кулаком по крыше рубки.
— Все.
Выражение темных глаз короля государства Гаронда в сумерках уже невозможно было разобрать. На фоне светлого паруса выделялась лишь седая шевелюра и раскинутые в стороны сухие, жилистые руки, мокрая рубаха облепила костлявое тело Роба.
— Не все, малыш…
Они не могли этого знать, а он очень ждал.
Сверкая над низким горизонтом, океан пронзила белая молния прожектора. Вслед «Тикондероге» и прямо над ней повисли три слепящие осветительные ракеты. Три раза сухо треснул воздух. По воде разнесся далекий, но все равно страшный, механический гул турбин.
Из-за мыса с ревом, многократно перекрывающим стрекот крошечного вертолетика, по дымным следам своих же ракет выскочил огромный по сравнению с «Тикондерогой» хищный и приземистый силуэт американского сторожевика. Со звоном вертелись на его палубе небольшие орудийные башни.
На близком пространстве океана, как на освещенной сцене, осталась только одинокая «Тикондерога». Ракеты определили на темной воде обширный сияющий круг, от одного края которого к другому все еще суетливо пробиралась полосатая яхта.
С ее кормы в мелкие волны упал большой белый пакет, потом еще один, еще…
— Е-мое… Они же так всю дурь в воду успеют перекидать!
Бледный Валерка махнул рукой.
Прямые, стремительные и безжалостные трассеры прошили паруса «Тикондероги». Одна из очередей неслышно высекла красные искры из металлической мачты яхты. И только через несколько мгновений после появления светлых пунктиров в океане чудовищно хрипло заговорил бортовой пулемет сторожевого фрегата.
— Вот это хороший инструмент! — обрадовался Валерка. — Громко играет!
Еще одна порция ракет повисла чуть впереди спасительного курса, выбранного «Тикондерогой». Теперь путь в темноту был отрезан ей окончательно.
Король Роб, блестя своими замечательными глазами, осмотрел остаток сигареты, который он по инерции продолжал держать в руке, и щелкнул его за борт. Ни одна морщинка не дрогнула на лукавом монаршем лице.
— Ну, вот и все. Пора, господа… Приглашаю всех присутствующих в мою резиденцию. Сегодня королевский ужин — вам будут предложены лобстеры и яблочный пирог. Из напитков… Сейчас, минуту… — король Роб что-то коротко спросил по телефону. — К столу подаются ром, джин и клубничный ликер.
После оглушительных выстрелов и негромких слов Роба на палубе «Зенита» зазвенела тишина. Король пояснил:
— А этих парней мы все-таки оставили без десерта.
Теперь уже хохотали все.
— Малыш Робби, признавайся, ты же всегда любил джаз! Держи подарок от всех, кого седина украшает…
Над ночным океаном запел саксофон.
Как жалко, что никто в мире, кроме лихого воздушного маркиза, не мог видеть этот танец! На мокрой палубе притихшего в дрейфе «Зенита» вокруг одной неряшливо одетой, но очень красивой девчонки кружились трое мужчин…
Тихо жужжал в вышине вертолетик, на яхту с него падал рассеянный луч слабенького прожектора, и страстная музыка, льющаяся с самых небес, обнимала бесконечный ночной океан.
Никто ни с кем и не спорил.
— Полиция подождет, а ужин нет!
Валерка был категоричен. Король Роб тоже вполне справедливо предполагал, что давать какие-то показания на ночь глядя — не очень разумное решение.
Капитан Глеб Никитин подвел черту.
— Теперь убегать будем мы.
Пространство белых прожекторов, непрестанно хлещущих низкими лучами по темной воде, значительно расширилось, но вместе с дрейфующей «Тикондерогой» осталось далеко в стороне. Вокруг задержанной яхты суетились моторные лодки со сторожевика, и почти вовремя подскочившие к месту драки береговые полицейские катеры.
— А мы потихоньку пойдем домой…
— И я тебя там по-настоящему накормлю… — Марисоль держала за руки Валерку и восторженно смотрела на него.
— Блин!
Валерка опять непонятно встревожился.
— Не меня нужно сейчас кормить! Ты что, забыла?!
Стремительно, насколько позволяли ему ободранные руки, Валерка подтянулся на верхней кромке входного люка и прыгнул в каюту. Так же быстро выскочил обратно на палубу, бережно держа в руках белую картонную коробку.
— Вот, Глеб, смотри!
Блики и сполохи недалекой полицейской операции позволяли в палубной темноте рассмотреть на дне коробки только пучки сухой травы и еще какое-то темное пятнышко.
— Ты чего, не понял?! Да черепаха это, правда, очень маленькая! Тинка… Я в прошлом году подобрал ее здесь в горах, на лесной тропинке. Как была она тогда со спичечный коробок, так и осталась, никак не растет, зараза!
— Бутерброды у нас еще остались? Давайте ей покрошим…
Валерка поставил коробку на ближнюю, низкую, стенку рубки.