Принцип неопределенности
Шрифт:
Глава 27. Ульяна
Прошло совсем немного времени, а я уже не представляла своей жизни без Никиты. Утро начиналось с его сообщений, а перед сном он регулярно мне звонил. Пару раз мы даже ночевали вместе, и тогда, разомлевшая от нескольких оргазмов, я лежала в его объятьях и вслушивалась в размеренное мужское дыхание.
Снова чужой муж в моей постели, только в этот раз никакого чувства вины. Думаю, что несмотря на мои чувства только слов Никиты о том, что их брак фикция и обман, мне было бы недостаточно. Слишком глубокую рану оставила в моей душе ложь Антона. Так что если бы не
Это не отменяет того факта, что ревность сжигала меня каждый раз, когда он возвращался домой, к законной жене. Пусть Никита и не испытывал чувств к Регине, но по какой-то причине она отчаянно цеплялась за него, забыв про гордость. Каждый раз, когда за ним закрывалась дверь, я представляла, как он заходит в темную квартиру, а там его ждет обнаженная жена, готовая ради него на все.
Если кто-то говорит, что любовницам живется лучше, чем женам — не слушайте. Это полный бред. Спокойно и хорошо живет тот, кто не испытывает никаких чувств, а просто трахается за деньги и подарки. Им просто все равно, что будет делать дальше их партнер. А если ты любишь, то каждый вечер, который вы проводите не вместе, твое сердце разбивается на куски.
Я очень стараюсь держаться, не закатываю истерики и не требую немедленно уйти от жены. С учетом того, что он женат на дочери продюсера и брак был заключен с помощью подлога, неудивительно, что быстрого развода ждать бессмысленно. Мне понятна сложность ситуации. Просто иногда накатывает тоска и ревность, когда я вижу, как он уходит. В такие минуты мне хочется обнять его, крепко прижаться и никуда не отпускать. Никита видит это отчаяние в моих глазах и целует меня особенно нежно, а потом он долго шепчет мне на ухо как сильно любит меня.
Если честно, то нашу тайну знают только Тимур и Ани. Я не нашла в себе сил признаться Милане, что опять смело прыгнула на те же грабли. Мне не страшно ее осуждение, но при одной только мысли, что она во мне разочаруется, становится трудно дышать. Не такого счастья она для меня хотела, но вышло именно так.
Я — любовница. Мой возлюбленный женат, и даже учитывая, что он искренне хочет покончить с этим цирком, в который превратилась их совместная жизнь, никто не знает, чем все кончится. Мила бы предложила дождаться развода, а потом бросаться с головой в эти отношения, но я в отличии от нее могу мыслить здраво. Если наш план не сработает, то эти встречи тайком все, что он сможет мне дать.
Так что я продолжаю подстраивать свою жизнь под его. Сегодня у них вечерняя репетиция, так что Никита не приедет. Мне не очень хотелось сидеть дома в одиночестве и вариться в плохих мыслях. С подработкой в баре пришлось практически завязать из-за того, что вечера я предпочитала проводить с любимым человеком, но сегодня можно было и поработать.
Шумный девичник за дальним столиком с одной стороны обеспечил меня работой до самого закрытия, а с другой я завидовала хохочущей невесте в белой фате, которая просто светилась от счастья. Наверное, свадьба — это заветная мечта большинства девушек, и в моем детском дневнике несколько страничек разрисованы пышными платьями. Хотелось верить, что и у моей истории любви будет такой же счастливый финал.
Ставить бар на сигнализацию снова пришлось мне. Почему-то эта ночь мне напомнила ту, когда Никита
Тем не менее, когда я поворачиваюсь к фонарю там действительно кто-то стоит. Это настолько неожиданно, что у меня не получается сдержать испуганный вскрик. Странно, что Никита не предупредил о своем приезде, все же мой рабочий день мог закончится раньше.
— Милый, вы сегодня освободились пораньше? — Довольно улыбаясь сбегаю по ступенькам, но в паре метров от столба замираю.
Сердце начинает бешено стучать в груди, когда я осознаю страшную вещь. Это не мой парень. Это тот, другой, после отношений с которым мне потребовалось посещать психотерапевта. Мне так долго удавалось избегать случайных встреч, чтобы дождливой ночью столкнуться с ним на пустынной парковке. Когда рядом нет никого, кто мог бы мне помочь.
Мы не виделись более двух лет, но присутствие Антона все так же давит на меня, вынуждая обороняться. Он идет мне навстречу с кривой усмешкой на губах. Она не предвещает мне ничего хорошего, и я неосознанно пячусь от бывшего любовника. Усилие воли заставляю себя остановиться. Если он прижмет меня к стене, то вырваться из этой ловушки будет сложнее.
Антон всегда предпочитал моральное насилие и унижение, но несколько раз прибегал и к физическим наказаниям. Он говорил, что это только моя вина, что хороших девочек не шлепают, а я была настолько им порабощена, что верила каждому слову. Сейчас отчетливо вспомнилось как блестели глаза Антона, когда тот требовал принести ему ремень. После обоих раз я не могла сидеть три дня — все ягодицы были в кровоподтеках и ссадинах.
Мне сразу не удалось сообразить почему в эту минуту на ум пришли именно те три сеанса порки. Лишь когда он вышел полностью на свет все кусочки мозаики сошлись. Антон смотрел на меня как тогда. Жаль, что расшифровать этот блеск в глазах мне удалось только сейчас. Его возбуждала мысль, что он причинит мне боль.
— Улечка, малышка моя. Я думал, что хорошо воспитал тебя и ты будешь хорошей девочкой. Но ты решила, что имеешь право залезть в постель к чужому мужу и разбить семью. Послушные девочки так себя не ведут. Жаль, но мне придется тебя наказать.
Он резко достал руку из кармана, и я вскрикнула от испуга. На его кулак был намотан ремень. Тот самый, с металлической бляхой, что очень долго снился мне в кошмарах. Ягодицы обожгло фантомной болью, и перед глазами снова пронеслись те вечера — мои слезы, веревка, стягивающая руки и свист воздуха перед тем, как гибкий мокрый ремень хлестнет мою кожу.
Связка ключей выпала из ослабевших пальцев. Я не могла логически мыслить, забыла, что мы стоим под камерами и здесь меня никто не обидит. Осталось лишь отчаянное желание сбежать от обидчика как можно дальше. Самая большая ошибка — убегать от хищника, пробуждая в нем первобытный инстинкт охотника. Но об этом я думала в последнюю очередь, когда рванула в сторону переулка, надеясь уйти через дворы.
До спортсменки мне было далеко, но панический ужас придавал дополнительных сил. Спиной я чувствовала преследование, и это мешало логически мыслить. Лучшим вариантом было найти людное место, но где его взять половина третьего ночи?