Принцип Отелло
Шрифт:
Но все дело было в том, что расстаться со старым ему было невмоготу. Так удобно цеплял палец старинную серебряную дужку подстаканника. Так удачно, будто в гнезде, сидел в нем высоченный стакан. Так радовал глаз старинный, почти уже стершийся рисунок. Воспоминания все какие-то будил, бередил внутри что-то.
А сияние нового металла нового подстаканника ни о чем таком не напомнит. Разве о том, что со старым пришлось расстаться. Пришлось предать его ради красивой сверкающей вещицы, не родной и не привычной.
Олег Иванович
– Олег Иванович, разрешите?
Нет, ну что ты с ним будешь делать, а! Только у Шаповалова до дела доходит, как он, молодой и перспективный, тут как тут. Будто нарочно его с мыслей сбивает. Будто специально гадит ему. А может, подсиживает, засранец, а? Может, поспешил его Олег Иванович в помощники записать? Парень, может, его хребтом себе дорогу наверх мостит, а он…
– Заходи уж, чего в дверях топчешься? – Шаповалов с грохотом поставил стакан на стол.
– Я опять не вовремя? – вздохнул молодой и перспективный лейтенант и кивнул на стакан. – Как вы чай соберетесь пить, так меня нелегкая приносит.
– А по делу нельзя?
Шаповалов нахмурился. Невзирая на минувшую бессонную ночь, проведенную вместе с лейтенантом над горами бумаг, он не собирался сходиться с ним на короткой ноге. И хотя ночью называл его Серенькой, а пару раз даже совершенно уж по-дружески Серго, для себя решил: никакого панибратства!
И не потому, что между ними пропасть в два с лишним десятка лет, и до его звезд лейтенанту еще пыхтеть и пыхтеть, не потому! А из-за того, что не сошелся ни с кем за всю свою жизнь на короткой ноге Олег Иванович. Не было в его жизни очень близких закадычных друзей, любимых и желанных женщин. Не было, да теперь, наверное, уже и не будет. Поздно…
– Я нашел ее, Олег Иванович, – с радостным клекотом в подсевшем голосе произнес Сергей.
– Кого ее? – скептически поджал губы Шаповалов. – Конкретнее, лейтенант, нельзя? Тебя что же, не учили докладывать начальству?
– Виноват! – Тот вскочил со стула, на который успел присесть с его позволительного кивка головой. – Я нашел подругу Сигитова, Олег Иванович.
– Да ну?
А ведь удивил, стервец! Еще как удивил!
– Ее зовут Сахарова Василиса, Олег Иванович. Она подруга Сигитова с детства.
– Ну, ну, давай выкладывай, что нарыл…
Нет, совсем не то ожидал услышать про Сахарову Олег Иванович. Совсем не такой в его представлении должна была быть эта женщина. Тут скорее бы образ роковой красивой аферистки подошел под его теоретический вывод.
Почему он так решил? Да потому, что именно такой должна была быть подружка хакера, промышляющего мошенничеством и из-за мошенничества же влетевшего в такую дрянную ситуацию. Эдакой черноглазой длинноногой стервозиной, не выпускающей изо рта сигарету и без особой нужды демонстрирующей огромный шикарный бюст. Вот какой должна была быть Сахарова Василиса, а совсем не такой, о которой рассказывал Сергей.
А тот и фотографию ее даже добыл, расстарался. И фотография как нельзя лучше подтверждала слова лейтенанта и комкала все представления Шаповалова.
Очень милая, серьезная девушка смотрела с цветной фотографии на Олега Ивановича. Ему одного взгляда на снимок было достаточно, чтобы понять – она не роковая красотка, не стерва и не аферистка. Она явно абсолютно нормальная и производит впечатление вполне порядочной особы. А если уж суждено таким вот ясноглазым в жизни преступать закон, то способствуют тому либо чудовищные обстоятельства, выше которых не прыгнешь, либо люди, которым веришь и за которыми слепо идешь.
Он знал все и о таких. Знал Шаповалов Олег Иванович, кому можно верить, а кого уже через десять лет после рождения надобно подозревать во всех преступных если не деяниях, то намерениях точно.
Сахаровой верить можно было.
– И где она теперь, наша сиротка? – спросил он первым делом после того, как выслушал долгий рассказ Сергея о жизни Василисы.
– А нет ее нигде, Олег Иванович.
– То есть как – нет? Она что же, вместе со своим другом пропала? Не может такого быть, она же искала его! Ты чего меня без ножа режешь? Она ведь единственный теперь свидетель, который может хоть что-то нам рассказать! Она замужем, ты говорил?
– Да.
– Вот! Муж что говорит, где его жена?
– Он как-то странно отреагировал на мой звонок, – пожал плечами удрученный лейтенант. – Начал нести что-то несусветное, мол, его жена вправе распоряжаться своим личным временем, как ей заблагорассудится. Она может уехать, куда хочет, и оправдываться ни перед кем не должна.
– К чему это он?
– А кто его знает! Распсиховался, короче. Потом мало-помалу удалось вытянуть из него, что Василиса уехала к подруге после того, как ее сократили на работе. И пока еще не вернулась.
– И что тебе не нравится в его словах? Уехала и уехала. Тебе ведь что-то не нравится, Сережа, я не ошибся?
Олег Иванович уже научился распознавать настроение своего молодого помощника и видел теперь: того что-то угнетает. Будто бы парень хочет что-то сказать ему, да боится быть высмеянным. Прямо как он сам! Ведь Шаповалов Олег Иванович тоже не торопится о своих соображениях никому рассказывать, пока не удостоверится в их истинности и правильности. Кому охота себя на смех выставлять, так ведь?
– Понимаете, Олег Иванович, дело в том, что у Сахаровой нет и никогда не было подруг. Она всегда дружила только с мальчишками. Так и соседи ее бывшие говорят, где она жила с бабкой. И бывшие соседи Сигитова так говорят все в один голос. Дружили они вчетвером: Сахарова, Сигитов и еще два парня из соседнего двора.