Принцип причинности
Шрифт:
– Интересно, сколько грамм мы уже поймали? – спросил Васька.
– Грамм сорок, – авторитетно заявил Славка.
– Откуда ты знаешь?
– Ну не может же комар весить меньше грамма!
– А сушеный?
– Не знаю. Может, и меньше.
– Кстати! А как мы будем их сушить? Это ж не рыба, в глаз веревку не проденешь, на улице не повесишь.
– Ничего, придумаем. Наловить бы только побольше.
В тот вечер они поймали ещё двадцать четыре комара. Всего, выходит, в банке дожидались своей участи шестьдесят два пленника. Банку плотно закрыли капроновой крышкой и оставили на ночь. А на следующий день,
– Задохнулись, – авторитетно заявил Славка, – крышка-то плотная, воздух у них кончился.
– Да ладно, – не поверил Андрюшка, – воздуха им там на неделю хватит. Или на год. Они с голоду передохли.
– Бросьте вы ерунду-то говорить, – перебил его Вовка, – банка стояла на самом солнцепёке, они просто перегрелись. Температура-то в банке огромная.
– Да какая разница, отчего они сдохли? – подал голос рассудительный Васька. – Главное, что они передохли, насрать им под рыло. Значит, так можно каждый день их морить!
– Точно, – поддержал его Славка, – И тут же можно сушить. Крышку снял, марлечку надел, и они прямо в банке высохнут!
Энтузиазм улетучился на четвертый день, когда мальчишки взвесили весь свой улов. Славка принес бабушкины весы. Аптечные. Правда, без гирек. Не беда, вместо гирек сойдут и монеты. Кто ж не знает, что одна копейка весит ровно грамм, две копейки – два грамма, а пятак – пять? Кучка высохших комаров, с величайшей осторожностью высыпанная на бумажку, потянула всего на два грамма. А было там почти четыреста комаров! Выходило, что сто грамм можно набрать в лучшем случае за месяц. Ещё к тому же неизвестно, насколько хорошо они высушены. Вдруг ещё вдвое усохнут? И мальчишки собрали совет.
– Надо делать ловушку, – провозгласил Славка, – автоматическую. Пусть сама ловит.
– Правильно, – горячо поддержал его Васька (ему больше всех надоело ловить комаров), – а как?
– Как обычно. Приманка и сама ловушка. На что летят комары?
– На свет, – ответил Васька.
– И на тепло, – дополнил Вовка.
– Ну вот. Значит, надо что-то светлое и тёплое. Что это может быть?
– Лампочка! – выпалил Андрюшка, – Она и светит, и греет.
– Ну точно, вокруг лампочек всегда мошкара вьется, и комары тоже. Остаётся их поймать.
И тут друзья замолчали. Они живо себе представили, как комары вьются вокруг лампочки, и никак не могли придумать, как же их ловить. Кроме того же сачка в голову ничего не приходило. Затянувшуюся паузу нарушил Вовка. Спокойным голосом он сказал:
– Я знаю, как поймать. Только зря всё это.
– Что зря? – но понял Славка.
– А все зря. И комары, и ролики. Не получится у нас ничего.
– Ты давай, не болтай зря, получится – не получится, выкладывай лучше, как комаров ловить!
– Да просто. Нужен сачок…
– Эх, изобретатель! Сачок! Мы и так с ним носимся как угорелые!
– Нужен сачок, – тем же ровным голосом повторил Вовка, будто его и не перебивали, – и вентилятор.
– Зачем вентилятор-то? – удивился Андрюшка.
– Правда, зачем? – произнёс вслед за ним Славка.
А Васька ничего не спросил, он только удивленно-вопрошающе уставился на Вовку.
– Да все просто. Мы поставим вентилятор так, чтобы он дул прямо в сачок. А перед ним приделаем лампу. Комары будут слетаться к лампе, вентилятор будет их засасывать и задувать прямо в сачок.
– Здорово! – обрадовался Славка.
– Ещё как здорово, – поддержал его Андрюшка. И добавил: – А ещё надо лампочку наполовину опустить в плошку с водой, чтоб пар получался. Тогда комары лучше слетаться будут.
– А ещё лучше, если в этой воде наши носки прополоскать, – серьёзно добавил Васька, – я читал, что комаров запах пота привлекает.
Сказано – сделано. Уже к вечеру устройство из вентилятора, сачка, лампы и плошки, собранное на раме из сосновой рейки, было готово к работе. Назвали его «комарилка», по предложению Андрюшки, сложившего слова «комар» и «морить». Испытания назначили на восемь вечера, в час, когда комары вылетают на охоту. Поставили комарилку недалеко от крыльца, чтобы хватило длины провода, принесли воду, в которой полдня вымачивали самые вонючие носки, какие смогли найти – Васькиного деда. Воды налили в плошку столько, чтобы погрузилось примерно треть колбы лампы.
В начале девятого, с первым комариным жужжанием, Васька воткнул вилку в розетку. Лампочка вспыхнула, вентилятор закрутился, раздувая сачок. Мальчишки подошли поближе – посмотреть. Вот один комар направился к лампочке, соблазнённый то ли светом, то ли теплом, то ли запахом. И – не долетел. Подхваченный мощным потоком воздуха, он оказался в сачке. Следом за ним последовал второй, третий… Ура, заработало!
Комарилка жужжала ночь напролёт, Васькин дед выключил её только утром, после восхода. Дед относился с уважением к Васькиным начинаниям, поэтому не мешал мальчишкам заниматься изобретательством, конечно, когда это было не опасно для жизни, здоровья и хозяйства, и аппараты зря не трогал.
После завтрака мальчишки собрались – проверить улов. Комаров насобиралась целая куча – почти полсачка было плотно набито ими. Сачок отнесли в столярку, где нет ветра, и драгоценную добычу не сдует в траву. Высыпали содержимое на газету. Вместе с комарами в ловушке оказались мошки, ночные мотыльки и прочие насекомые. Все они были уже сухие – вентилятор высушил их начисто. Ребята заточили палочки и быстренько отсортировали ими добычу. Комаров оказалось много – двадцать девять грамм! А уж сколько штук – никто не знает. Наверное, целая тысяча.
За четыре ночи комаров набралось две полных трёхлитровых банки, а по весу – сто двадцать три грамма. Норму, считай, выполнили, можно идти сдавать… Банки закрыли и пошли с ними в аптеку. Шагали медленно, банки несли как драгоценность, осторожно, чуть дыша. Дело в том, что любое неосторожное, резкое движение превращало часть комариных трупиков в труху. А труху могли и не принять… Поэтому дорога оказалась непривычно долгой.
Тётя Зина, аптекарша, долго не могла понять, чего хотят он неё четверо голоногих пацанов. А уж когда до неё дошло, что они жаждут получить целых сорок рублей за две банки сушёных комаров, она засмеялась так, что всё её необъятное тело заколыхалось, будто гигантское желе. Казалось, она просто сметёт стеклянные полочки и шкафчики с лекарствами, которыми была уставлена крохотная аптека. Мальчишки пулей вскочили на улицу, но и там им был слышен её заливающийся, заходящийся хохот. Васька, к примеру, помнит его до сих пор. И до сих пор побаивается заходить в аптеку.