Принцип Троицы
Шрифт:
— Может, — повторила Медведица, глядя прямо на солнце, — к каждой стихии есть свой ключ. Только надо знать, как и когда его применять.
Присев на поросшем пышной травой берегу, Дина вернулась к прерванной купанием теме:
— Вы говорите, что мне мешают эмоции, но возможно ли жить без них? Человек без эмоций будет похож на робота, бесчувственного, неинтересного. Я полагаю, что духовная личность наоборот должна более остро воспринимать все и чувствовать мельчайшие нюансы.
— Эмоции — это как палитра, — пояснила Анна более понятным рисовальщице языком, — настоящий художник не выдавливает весь тюбик масляной краски на картину. Он понимает цвет, и поэтому его картина состоит из ярких тонов и приглушенных, из сочетающихся друг с другом красок и контрастирующих — все зависит от того, что задумал мастер. Художник управляет цветом, когда творит. Так же и ты должна владеть эмоциями. Пока ты похожа на первоклассника, впервые увидевшего разноцветное масло в тюбиках. Он, рисуя свою детскую картинку, весь перемазался с ног до головы. Представь только, синий нос, — Медведица ткнула пальцем порозовевший кончик носа девушки, — желтые щеки, красный лоб и полный ералаш на одежде.
Дина хохотнула, представив себе эту картину.
— Да, это смешно, — сказала наставница. — Так же забавно, иногда до слез, ты строишь свою жизнь, совершаешь поступки — неумело руководствуясь эмоциями.
Дина вздохнула, не зная, что ответить, а Медведица продолжила:
— Не грусти, ты не одинока. Многие достойные люди находятся во власти наваждения чувств, блуждая в разноцветном тумане эмоций…
— Вы так образно, ярко говорите, что мне даже вспомнились лондонские туманы Моне, — сказала Дина.
— Хорошо. Моне отлично справлялся с цветами и светом, недаром он, оттачивая мастерство, рисовал один и тот же пейзаж в разное время суток. Заметь, он всю жизнь учился, также и тебе надо не опускать руки, а учиться обуздывать эмоции.
Дина кивнула, соглашаясь, и Анна продолжила свой монолог:
— Вернемся к людям. Сейчас совсем немало таких, кто интеллектуален, полон благих намерений, кто не охвачен жаждой денег, и кто заблуждается под давлением долга, придуманных обязанностей, под влиянием окружающего мира. Но больше всего людей сбивает с пути ложное понимание того, что есть любовь. Для большинства землян любовь — это вожделение, смешанное с желанием, чтобы их любили. Такие люди постоянно поступают так, чтобы показать свою «любовь», они стараются быть «милыми» и заставить других проявлять то же самое по отношению к ним. Но это не более чем эгоизм, попытка создать себе комфортный мир. Любовь Души свободна, она никого не привязывает, она не заставляет никого служить. Высшему «Я» ничего не нужно, его любовь бескорыстна.
Дина молчала, переваривая услышанное. Ей вспомнился один из их разговоров с Сетом, еще в период ее заточения в «белом доме». Она осмелилась сказать ему, что главное в жизни — любовь.
«- Любовь! — хмыкнул маг. — Люди привыкли кричать про любовь, ничего о ней не зная и придумывая мифы! Любовь — это всего лишь повышенный выброс в кровь допамина, гормона удовольствия, и норадреналина, вызывающего возбуждение. Ничего более!
— Кому что…, - скользнула тень улыбки по лицу Дины, — вне зависимости от химических реакций любовь — главная движущая сила на Земле. Любящий человек способен делать невероятные вещи.
Сет расхохотался:
— Какая детская наивность! Разве можно в твоем возрасте верить в эти сказки?
— Я верю, — ответила девушка, — и значит, в моем мире любовь есть.
— Не хочешь попробовать кокаина? — предложил Сет. — Гормональный выброс аналогичный, и эффект тот же…
— Нет, спасибо.
Дина отвернулась, пожалев, что вступила в бессмысленный диспут.
— Ах, да, — продолжал забавляться Сет, — ты и так все время на своем наркотике — физике этом тщедушном. Не надоело еще?
— Нет.
— Ну-ну, посмотрим. Ты просто сильная, ты же знаешь. Программу установила, а он на крючок и попался — такой, как тебе требовался: интеллигентный, больной (это чтобы ты не чувствовала собственной ущербности и понянчиться могла), симпатичный и не обремененный финансовыми проблемами…
— Что за чушь!
— Ничуть, — ты раздражена, потому что знаешь: все так и есть… — удлиненные черные глаза мага светились насмешкой. Он играл с ней словами, как довольный, сытый кот…»
Из воспоминаний Дину вырвал голос Анны:
— Ты где-то далеко…
— Да, извините, задумалась, — девушка встряхнула головой, отталкивая вставшее перед глазами, как наваждение, лицо Сета. Обхватив колени, она недолго сидела молча, а затем спросила:
— Вы знаете что-нибудь о моем похитителе, о Сете?
Медведица расправила мокрые волосы:
— СЕТ — Сергей Евгеньевич Таиров решил приравнять себя к когда-то почитаемому, а затем гонимому египтянами Богу. Этот молодой человек родился в третий предновогодний день под влиянием Сатурна как раз в день рождения этого самого древнего божества.
— Я почти не знаю египетского пантеона, — сказала Дина, — слышала только об Осирисе и Исиде…
— Сет сначала считался великим Богом, которому поклонялись во всем Египте. Он передавал Владыкам восемнадцатой и девятнадцатой Династий символы жизни и мощи. Но потом, приблизительно в период 20-ой Династии, его стали считать злобным демоном, и даже надписи с его именем и изображения уничтожались везде, где только можно…
— Почему так произошло?
— «Боги наших отцов — наши дьяволы», — так говорят в Азии. Всему наступает свой черед, — невозмутимо ответила собеседница, уйдя от прямого ответа.
— Вы считаете, что Сет, я имею в виду, Таирова — одержимый, ненормальный или то, что он делает, действительно имеет смысл?
— Как ты сама думаешь? — откинулась назад Анна, облокачиваясь на руки.
— Я не знаю, — задумчиво покачала головой девушка, — я не понимаю его. Я вижу, что он силен и в самом деле владеет магией. Это пугает. Он знает наперед, как я поступлю, читает мои мысли… Я чувствую себя соломинкой рядом с драконом, который в любую минуту может изрыгнуть пламя и сжечь меня дотла. Стоит ему приблизиться, я чувствую смерть — реальную, пустую, черную. Мне кажется, что он хочет выпить мою жизнь без остатка. Мне, правда, очень страшно.
Анна выслушивала откровения, но по ее виду казалось, что Дина говорит не о смерти и ужасе, а о вредном однокласснике, который докучает девчонке, посылая противные записки и дергая за косу. Но девушку было не остановить, наконец, она могла высказать вслух все, что ее тревожило:
— Чаще всего я думаю, что Сет — маньяк, психопат. Хуже всего то, что он способен делать так, что я перестаю владеть собой. Это ужасно… Это сверхъестественно. Я чувствую себя беспомощной. Мне хочется бежать-бежать-бежать, сломя голову, но я, наверное, нигде не буду в безопасности, пока он жив.