Принцы и нищая, или Золушка на двоих

Миленина Лидия

— Да, брат, ты молодец, — спокойно произнес Грайнор. — Ты обыграл нас. Это вызывает уважение.

— Уважение! Плевать я хотел на ваше уважение! Дальше несложно было связать одно с другим… Драконица в лесу… полуобнаженная Ева, возвращающаяся с тобой из леса… Вот, значит, кто сидел на шее дракона — мой родной брат! И кто дракон — моя невеста! Потрясающе! И часто вы так катаетесь, голубки? — Бормиас испытующе поглядел на них.

— Бормиас… — снова начала Ева.

Ей хотелось успокоить его, заверить, что между ней и Грайнором нет

ничего, кроме странной дружбы (по крайней мере с ее стороны). Убедить, что она вовсе не хотела делать ему больно своим обманом.

Но и сама понимала, насколько пусты такие слова.

Ведь у них нет никаких доказательств… Впрочем, было кое-что, что давало надежду.

Бормиас больше злится на то, что они не рассказали ему правду. На то, что она его обманула. И, кажется, вовсе не думает о том, что теперь он может заполучить ее сердце. В самом буквальном смысле.

Сердце бескрылого дракона. Тот самый источник, что по легенде должен прийти в мир и вернуть старый уклад, в котором правили драконы. И даже маги не могли противостоять им по-настоящему…

Еву перебил Грайнор. Он сделал шаг к брату — прямо под дуло пистолета. Захоти сейчас Бормиас выстрелить, и пуля пронзит живот младшего принца.

Грайнор протянул к нему руку.

— Бор, убери пистолет. Мы не желаем тебе зла.

— Ха! Хочешь сказать, вы двое не собираетесь убрать ненужного свидетеля — старшего брата, который оказался слишком ловким?! — в голосе Бормиаса прозвучала боль. — Я ведь узнал то, что вы так тщательно от меня скрывали…

…Такая боль, что Еве захотелось провалиться на месте от едкого чувства вины. От стыда. От того, что приходится проживать эту невыносимую ситуацию.

Как когда-то, ее выкинуло из тела. Она словно со стороны смотрела на себя, усталую и тонкую, и двух принцев, замерших напротив друг друга.

— Не собираемся. И Ева не собирается обратиться и растерзать тебя. Прошу, убери пистолет, — повторил Грайнор. — Ты хозяин положения. Ты теперь знаешь нашу тайну. Но… Убери его, Бор, прошу. Иначе я достану свой. И… Не думаю, что нашей покойной матери понравилось бы, если бы мы направили друг на друга оружие. Брат на брата… Но я не позволю угрожать Еве. Ей и так слишком много досталось.

Грайнор протянул руку к дулу пистолета и мягко попробовал опустить его.

А у Евы в голове тут же всплыла картинка, как Бормиас и Грайнор стоят друг против друга с оружием в руках. И на их лицах — злость и ярость. Ненависть друг к другу.

Из-за нее. Все из-за нее!

Будь что будет, но она не допустит этого.

— Бормиас, прошу! Я расскажу тебе всю правду! Если захочешь потом — я отдам тебе… свое сердце! Я так и собиралась сделать… — крикнула она и бросила туда, в маленькое пространство между Бормиасом и Грайнором.

В тот же миг рука Бормиаса с пистолетом опустилась. Машинальным движением он поставил его на предохранитель и убрал. А Еву остановил Грайнор — взял за плечо и поставил рядом.

— Стой, Ева. Уверен, — от пронзительно посмотрел на брата. — Никому здесь не нужно твое сердце. Вернее, — его губы сложились в тонкую многозначительную улыбку. — Нужно, видимо, обоим. Но только в переносном романтическом смысле. Так, брат?

Бормиас обессиленно махнул рукой и… медленно опустился на траву, как человек доведенный до отчаянья.

— Говорите, — произнес он, на мгновение приложив ладонь ко лбу, словно хотел смахнуть жестокое наваждение. — Я хочу, по крайней мере, знать, как мой брат и моя невеста меня предавали.

— Бормиас! Я скажу всю правду… — Ева бросилась к нему, обняла за плечи и села рядом.

Одновременно заметила, как Грайнор слегка поморщился.

— Говорить буду я, Ева, — резковато сказал он. — Ты сама слишком расстроена и напугана…

…Ева понимала, почему так.

Понимала, что Грайнор хочет скрыть свой план лишить Бормиаса престола. Но… не стала спорить.

Ей хотелось раскрыть Бормиасу все целиком. Раз и навсегда поставить точку в этой истории. Но…

Сейчас братья еще любят друг друга. Бормиас думает, что Грайнор обманул его, что прикрывал ее, Еву. Что — возможно — хочет себе его, Бормиаса, невесту. Но понять, что Грайнор хотел защитить девушку, Бормиас сможет. Любовь сохранится.

А что Грайнор хотел подставить Бормиаса и лишить престола, старший принц не знает. Если узнает — это его убьет. Этого он уже точно не сможет понять.

А дальше придет злость и желание отомстить. И тогда действительно эти двое встанут брат на брата.

Поэтому Ева смолчала, морщась внутри от необходимости скрывать полную правду. Потому что теперь она больше всего боялась, что братья возненавидят друг друга.

Грайнор подошел к коню, достал плащ из небольшой седельной сумки и расстелил на земле. Указал Бормиасу и Еве на него. И устроился сбоку от брата.

Бормиас все это время напряженно молчал, но не отказался от предложения Грайнора пересесть на плащ. Казалось, ему стало все безразлично, но выражение лица выдавало, что он сам опасается узнать правду. Что внутри него кипит буря, что его разрывают противоречивые, убивающие чувства.

— Понимаешь, Бор, — начал Грайнор. — Я не мог не помочь Еве. Уверен, ты поступил бы также. Просто так вышло, что на моем пути она встретилась прежде.

— Это я уже понял, — едко усмехнулся Бор. — И как так вышло?

— Как ты знаешь, чуть более года назад Марета объявила, что принц Майремский готовил мятеж. Король осадил его замок, во время битвы принц и его жена погибли. Дочь же — Евелина Мауретта Киния — пропала без вести. А спустя какое-то время пошли слухи, что истинная причина немилости Трайнира в том, что юная Евелина была бескрылым драконом, чье сердце родители отказались отдать своему суверену. А также, что ей удалось ускользнуть от короля, скрыться. То есть где-то в нашем мире бродит бескрылый дракон.