Принцы и нищая, или Золушка на двоих
Шрифт:
— Тебе бы юристом быть… — бросил Бормиас. — Пожалуй, ты прав. Так к нашей свадьбе этого подонка уже не будет в живых, и вполне законно…
— И ты не замараешь руки, брат, — усмехнулся Грайнор.
— Что же… Тогда решено! — кажется, Бормиас повеселел. — Тебе совсем скоро уезжать за Верианой. Мы с Евой проведем еще пару дней здесь и отправимся к отцу на официальную помолвку. Одновременно я проведу суд и казнь над Габером. Все наладится, Ева. Как видишь, ты… — и тут Бормиас замолчал. Видимо, он, наконец, осознал то, что было давно очевидно Еве. — Ева, послушай… — растерянно продолжил он. — Ты ведь контролируешь
— Да! — Ева подняла на него глаза. — Бор, честное слово, я не собиралась и не собираюсь использовать это ради своей власти! Я вообще собиралась рассказать тебе все и… отдать тебе свое сердце. Чтобы драконом стал ты, а не кто-то другой…
— Глупости! Я не стал бы… — возмутился Бормиас.
— Видишь, брат, мне Ева не делала столь щедрых предложений, — вмешался Грайнор. — А еще… пора бы нам всем понять, что вторую ипостась Евы так и придется прятать. По крайней мере пока. Ведь став настоящим драконом, она будет интересна не только Живущим в Надежде, но и любому магу вроде Габера или Георслава… Ева, не передумала? Может, лучше тебе спрятаться где-нибудь в глуши? Когда я придумал скрывать тебя на самом верху, еще не знал, что ты в одном шаге от того, чтобы обрести крылья…
Грайнор дает ей шанс, подумала Ева. Возможно — последний. Он выглядел, просто как человек, который рассуждает, предлагает варианты… Волнуется за друга. Но Ева ощущала скрытый смысл. «Может быть, Ева, ты все же не хочешь выходить за Бормиаса? Может, ты предпочтешь бесславную жизнь в глуши и встречи со мной?».
Ева ощутила, как на глазах выступают слезы.
Грайнор уедет.
Она останется один на один с Бормиасом. А Бормиас… Он не причинит ей вреда. Он тоже готов отдать возможность превращения в дракона за возможность быть с ней.
Но…
Кто будет отвешивать такие саркастические и насмешливые фразы? Кто будет шутить и этим вселять веселье и бодрость в ее сердце? Кто будет выкидывать интересные «номера» и этим дарить вкус жизни?
Кто снова даст ей свои необъятные сапоги, чтобы пройти по болоту? Оденет в свой камзол? Поможет спуститься из окна…
Проклятье!
Если бы можно было выбрать их обоих!
Но нет, нельзя. Объективно теперь она не имеет права пойти на попятный и снова обидеть Бормиаса.
Оба принца замерли в ожидании. Ева понимала, что Бормиас не осудит ее, если она пойдет на поводу у соображений безопасности. Но это станет для него трагедией. Это будет для него новым предательством.
— Нет, — жестко усмехнулась Ева — так, как делал это Грайнор. Усмешки точно заразны. Вот и она уже подцепила эту «хворь», не говоря уж о Бормиасе, который усмехался все чаще последнее время. Подняла глаза на Грайнора. — А где я спрячусь? И сколько буду прятаться? По идее, тогда мне нужно скрываться всю жизнь. А я больше не могу! Я не хочу прожить остаток жизни, как беглянка. Не хочу бояться каждой тени. К тому же… Спрячусь — и однажды меня снова увидят во второй ипостаси. Особенно, если я обрету крылья. И снова начнется охота. Спрятаться… наверху, как ты говорил — лучше. К тому же… — она с благодарностью поглядела на Бормиаса. — Бор принял нашу ошибку, то, как мы его обманывали. Смог простить. Смог понять. Я больше не пойду против Бормиаса.
Бормиас шагнул к ней и быстро, крепко, с благодарностью сжал ее плечо. Даже сильнее, чем хотелось бы.
— Что же… — Грайнор поднялся. — Тогда план ясен. Желаю счастья. А мне следует отправиться встречать свое «счастье». Каким бы оно ни было, — он обвел их взглядом и подмигнул каждому.
Но Ева видела, что ему горько.
— Поздравляю, брат, с такой верной невестой, — сказал Грайнор Бормиасу. — Поздравляю, Ева. Этот мужчина точно не подведет тебя.
— Да, я сделаю все, чтобы тебя никогда не узнали, — подтвердил Бормиас. — Клянусь, если потребуется, я буду защищать тебя до последней капли крови.
— …Как пафосно… — услышала Ева шепот Грайнора.
Хорошо, что Бор, кажется, не услышал…
В дверях Грайнор остановился и поглядел на Еву:
— А вообще я согласен с твоими соображениями безопасности. Прятаться в болоте всю жизнь — не вариант. Ты принцесса. А принцессы обычно становятся королевами.
Коротко кивнул и вышел.
А Ева опустила взгляд…
Стоило Грайнору шагнуть за порог, и она ощутила пустоту. Словно бы слева от нее, где прежде сидел или стоял Грайнор, стало невыразимо пусто. Это была не тоска. Просто пустота «отсутствия». Отсутствия того, к кому она привыкла.
Стоило ему выйти — и она уже начала скучать.
…И теперь Грайнор достанется Вериане. Вериана не дура. И, говорят, выросла красавицей. Уже в детстве она обещала стать великолепной девушкой. Должно быть, они с Грайнором найдут общий язык. Наверное, это хорошо для них обоих. Ведь и на Вериану Ева не держала зла, несмотря на все, что совершил ее отец. А уж Грайнору желала счастья от всей души.
Но все же… Все же ей было жаль «отдавать» Грайнора другой принцессе.
И Ева знала, что эта пустота и это сложное, тягучее сожаление будут становиться только сильнее с каждым днем.
В последнее время в ее жизни было несколько развилок, когда она могла выбрать Бормиаса или Грайнора. И каждый раз она выбирала старшего брата. Во многом — из чувства долга. Из-за идеалов нравственности и благородства. Из-за нечистой совести в отношении старшего принца. И сама это понимала.
Каждый раз она упускала шанс прожить искрометную интересную жизнь с младшим принцем. Ведь было бы именно так, как бы плохо все у них ни начиналось.
Теперь же ничего не вернуть.
Это последняя «развилка» в ее истории с принцами. Больше не будет. Ева была уверена в этом. И эта мысль причиняла тонкую острую боль.
Ева шмыгнула носом и отвернулась к окну, пряча слезы от Бормиаса.
Глава 30
— И что же, король так и не сообщает, кто из принцев будет меня встречать? — спросила Вериана.
Вещи были упакованы, сама она в совершенстве освоила навык казаться разряженной дурой. Скоро отъезд, который Вериана теперь и предвкушала, и опасалась.
— Не сообщает, — нахмурился ее отец. — Но раз не было опровержения, полагаю, тебя встретит твой жених — старший принц Бормиас. И, прошу, дочь, перестань кривиться, когда я говорю о нем. Это достойный мужчина. В итоге ты сможешь крутить им как захочешь, в ваших лучших женских традициях. Лишь произведи на него хорошее впечатление, не проявляй свой норов. Уверен, скоромности и достоинства будет достаточно, чтобы понравиться ему.