Принесите мне совесть ужасного принца
Шрифт:
Название танца напрашивалось само: «Ой, у меня настоящий! Ой, а вдруг настоящий — твой?». Обмениваясь подозрительными взглядами, ощупывая добычу со знанием дела, красавицы кружились, не расходясь по залу. Где-то одиноко стоял «мой принц», улыбаясь мне ослепительной королевской, ничего не значащей улыбкой.
Я направилась к нему, внимательно наблюдая за парами. Как вдруг красавица в эльфийской тунике бросила своего принца и настигла моего. Он продолжал так же улыбаться, кружа ее в танце. На меня с такой же улыбкой смотрел брошенный принц.
Что-то здесь не то… Я подошла к нему и наступила на ногу. Принц продолжал улыбаться, вежливо протягивая мне руку. Одинаковые принцы с одинаковыми улыбками кружились в танце. За одного принца намечалась драка. Почему-то всем показалось, что он настоящий. Может, потому что, он улыбался как-то по особенному. Или может, так просто показалось.
— Он мой! — послышались крики. Я критично осмотрела «своего принца», чувствуя где-то подвох. «Мнесправедливость», — пронеслось в голове. Мы думаем примерно одинаково. Стала бы я изображать тут мальчика для розовых соплей? Нет. Мне бы было приятней смотреть за всем со стороны.
Мой взгляд пробежал по залу. В зале никого не было, кроме старичка, чинно стоящего возле двери. Я твердым шагом направилась к дедушке, который был моим ровесником. Старик поднял на меня глаза: «Я не танцую, юная леди!».
Я была уверена, что порох в пороховницах у дедушки еще есть, но он отнекивался, уверяя, что ему «не положено».
— Я уже слишком стар, юная леди, для таких развлечений, — вздохнул он, опираясь на трость. — У меня склероз, поэтому молодость я уже не помню!
— Мне бабушка рассказывала про свою молодость, — улыбнулась я. — Можно я пока с вами постою?
— Стойте, — пожал плечами старик, следя за парами. — Хоть в ногах правды нет…
— Бабушка говорила, что во времена ее юности в моде были большие жабо, — вздохнула я, глядя на то, как за какого-то принца разгорелся нешуточный скандал.
— Да, были, — согласился старик. — Я помню те времена…Раньше и трава была зеленей, и молодежь воспитаней. А сейчас что? Можно я вам побрюзжу?
— А давайте побрюзжим на улице? — улыбнулась я, глядя на уродливого старика. — Просто музыка слишком громкая!
— Вы меня приглашаете на прогулку, юная леди? — посмотрел на меня старик. — Ах, вы польстили старику! Был бы я моложе, я бы за вами приударил. Но сейчас что? Сейчас я стар…
— А как же опыт? — спросила я. — Вы не стар, вы опытен…
— Да бросьте, — старик открыл двери. — Посмотрите на мои морщины и седину…
— В этом-то и заключается красота мужчины, — ответила я, видя, как старик идет рядом, выстукивая тростью ритм наших шагов. — Я люблю мужчин, которых правильно парализовало!
— Я так понимаю, что вы хотите, чтобы я дал вам подсказку, где настоящий принц? Поэтому сыплете комплиментами? — лукаво улыбнулся старик, словно рассекретил меня. — Я очень давно служу королевской семье, и не хочу рисковать своим положением на старости лет…
— Вовсе нет, — ответила я, шагая в открытые двери сада. — Я просто не люблю балы. Только и всего! Как на счет, чтобы тряхнуть стариной? Принц слишком юн для меня. Юн и неопытен. Я предпочитаю мужчин постарше!
— Старина, юная леди, уже давно не та, — вздохнул старик, опираясь на трость. — У меня уже и комплименты не те! Склероз!
Мы шли по темной аллее в сторону тенистой беседки. Вокруг нас ядовито-сладко пахли маленькие вьющиеся розы. Где-то слышалось журчание фонтана, напоминающее бесонечное справление чье-то нужны.
— А зачем же тогда пришли на проклятый отбор, если принц для вас слишком юн? — усмехнулся старик, тяжело присаживаясь на скамью. — А вы что? Не знали, что отбор проклят? Хотя, об этом никто не знает. Даже принц. Но подозревает…
— И в чем же заключается проклятие отбора? — спросила я, присаживаясь рядом. Набалдашник дорогой трости поблескивал на свету. Я вспомнила мою, любимую трость, и мне взгрустнулось. Трости так похожи…
— Как бы вам сказать, — уклончиво заметил старик, доставая из кармана старомодного сюртука золотые часы и посмотрел на циферблат. — В финале королевского отбора пропадает одна из финалисток. Причем, бесследно. А ее родственники получают огромные суммы денег из королевской казны. Куда больше, чем, если она просто умерла.
— Неужели? — вздохнула я, слыша, как доносятся крики из зала. В ярких окнах отражались пары.- И что же в этом проклятого?
— Это повторяется из раза в раз. Но все держится втайне. Правда, кое-что выяснить удалось, — тихим заметил старик, сложив тощие руки на набалдашник трости. — Принц знал про проклятие отбора еще до начала отбора. И был против королевского отбора. Он не хотел, чтобы кто-то из девушек пострадал. Но ему уже тридцать. А отбор — это королевская традиция, которую нельзя нарушать.
— Как благородно, — усмехнулась я, глядя на свои руки.
— Не то слово. Вы видели корону? Ту, с которой не расстается король? Ходят слухи, что это и есть исчезнувшая финалистка прошлого королевского отбора. Того самого, в котором победила наша достопочтенная королева, — со вздохом заметил старик, снова глядя на часы.
Часы показывали одиннадцать. Бал и скандал продолжались.
— Вы куда-то спешите? — спросила я, улыбаясь.
— На старости лет время начинает иметь значение. Однажды вы тоже состаритесь, и поймете о чем я. Так вот… На чем я остановился? У этой короны есть особые свойства. Но опять же, это всего лишь слухи, — тихо заметил старик, сжимая часы в руке. — Эта корона дает королю абсолютную защиту. Она одна может уложить целую армию. Если дворцовые слухи не врут, то девушки, которых принц вышвырнул с отбора, по гроб жизни ему обязаны. А те, кто остался, должны быть начеку! Поговаривают, что в этом как-то замешана любовь. Возможно, любовь к принцу. Но опять же, это слухи, дитя мое.
— Только не говорите мне, что принц нарочно ведет себя, как мерзавец и подлец для того, чтобы в него не влюбились, — задумчиво произнесла я.
Да, я многого не знала про королевский отбор! Прохладный ветерок обудвал меня, пока я смотрела на свою гладкую кожу рук.
— Именно. Он ведет свою игру, — усмехнулся старик, потирая костлявые руки. — Но принцу очень хочется понять, что происходит на отборе. И почему король любит свою корону, больше, чем свою несчастную королеву… Я, наверное, вас утомил дворцовыми слухами?