Принимаем огонь на себя!
Шрифт:
Что было на улице, не знаю. Спустя некоторое время зажглось окно от кинутого коктейля, мы не двигались. Тушить было нечем… Вслед за этим полетел второй коктейль уже в центр того же соседнего кабинета (там были верующие). Они вошли в наш кабинет. Пожар стал пробираться дальше, поэтому нам нужно было выбегать. Куда потом бежали, не помню… ни в каком направлении, ни с кем. Мы просто разбежались.
Я не могу до сих пор понять, где это все происходило. Я увидела свет, рядом были мужчины и женщины, которые бежали со мной к окну. У окна мужчина и одна из женщин стояли на карнизе. Высунув голову, я понимала, что если полетит еще один коктейль, женщина, которая на карнизе, может отойти назад и осколки стекла могут войти мне в голову. Я опасалась,
Одна из женщин повторяла: «Где мой сын? Он же наверху…» Девушка молодая, сидела сбоку за мной, на столе или на стуле, вся в саже, черная. Кто еще был, не помню. Справа у окна горел кондиционер, я просила его потушить, но нечем. За окном стояла разъяренная толпа.
Женщина, которая стояла за окном, передо мной, просила помощи: «Здесь женщины, дети…» В ответ мы слышали: «Ну, что? Хотите еще в Россию?» Через некоторое время к соседнему окну поднесли этажерку, которая использовалась для флагов на сцене Куликова поля. По ней стали спускать людей, помогала милиция. Что до этого за окном происходило, не видела. Видела, как спускали женщину с рюкзаком на плечах. Потом уже и я влезла на карниз, так как «освободилось» место. Мужчины помогли перейти на соседнее окно и уже оттуда меня мужчина передал, наверное, работникам милиции, которые поочередно передавали меня друг другу, крепко удерживая, чтобы я не упала. Когда я оказалась на земле, в моей голове не укладывалось, как я выйду через эту толпу.
Куликовцы спасаются из горящего здания, но спасшихся в особенности мужчин жестоко избивают. Не всем удается спастись от озверевших майдановцев
Ведь сначала я думала, что просто толпа разойдется, и я спокойно выйду. В недоумении, я увидела женщину у стены — между толпой и милицией. Какой-то парень подошел, сорвал с нее георгиевскую ленточку (я свою сняла раньше) и прижал ее к стене. Это было похоже на то, как поступали фашисты с нашими русскими… Я решила выйти через толпу, но мне не позволили.
Потом какой-то парень из толпы решил меня к себе вытащить силой, и когда я поняла это, ухватилась за рукав рубашки милиционера (возможно, у него было какое-то звание, так как он был одет не так, как другие, а в рубашке). Тогда этот парень из толпы дал мне пинка и я вернулась обратно, а наш «госслужащий» одернулся и стал на меня кричать: «Чего ты хочешь от меня?» (когда я за него держалась, чтобы меня не вытянули на растерзание). После этих слов я поняла, что он мне не поможет. Тогда я ухватилась за одежду другого милиционера обеими руками и стала кричать, что там, в здании, люди умирают, чтобы помогли, но он просто отводил взгляд и отворачивался.
Я не знала, что дальше делать. Решила подойти поближе к женщине, которая стояла у стены. Но ее и меня облили с бутылки бензином — лили на голову, в лицо, глаза. Когда я ощутила запах бензина, жжение в глазах, свитер был мокрым… я поняла, что одна спичка и это конец. Я понимала, что, возможно, нас поставят на колени и мы должны будем кричать «Слава Украине!» и осознавая это, а, особенно то, что я не поддамся этому — меня ждет летальный исход — я стала кричать так, что было, наверное, слышно на вокзале. В это время я услышала фразу, которая повторилась три раза, говорили парни: «Отпустите ее, у нее шок!»
Обернувшись, я увидела, что толпа расступилась, и я побежала, оббегая клумбы у фасада здания. В самом углу я увидела труп парня, у которого не было какого-то органа тела. Я видела кровь и живую ткань человека. Я стала кричать еще сильнее, мчась с огромной для меня скоростью мимо толпы, подумав, что я «свободна».
Меня схватили под руки парни и уложили на землю под ели. Я только кричала, чтобы меня никто не трогал, не прикасался ко мне. Кто-то
Постепенно я стала осознавать, что происходит. Надо мной стояли нерусские парни (возможно, турки), их было около пяти. Тут был знакомый, которого я видела часто на Куликовом поле. Он меня вывел оттуда, а этот парень с толпы, который просил принести мне воды, стал тут же объяснять, что он с России, но проживает на данный момент в Харькове, и что я зря думаю, что в России так хорошо… Но мне все это не было интересно. Поблагодарив его за то, что он для меня сделал, я пошла дальше со знакомым.
Увидев милицию, которая медленно просто шла вдоль Куликова поля, я стала снова кричать, что там люди умирают… Но им это не было интересно.
Так я оказалась за пределами Куликова поля.
Но, если бы я могла вернуть этот день назад, я знаю точно, что поступила бы точно так же! Даже если бы не выжила!» (13).
Рассказывает Лена, находящаяся тоже на 2-ом этаже: «Я пыталась дозвониться в милицию, но там не отвечали. В какой-то момент я почувствовала что умираю, у меня останавливается сердце, и я пошла к окну. Тут же полетели коктейли и началась стрельба. Меня оттаскивали от окна, кричали, что меня убьют. Но мне уже было все равно, мне нужен был воздух. Я шагнула на подоконник, закричала толпе внизу, чтобы они не стреляли. Но они что-то кинули и не попали в меня. Карниз на 2-м этаже оказался, на наше счастье, широким. Следом за мной на карниз стали выходить остальные, уже полузадохнувшиеся люди, по ним стреляли, кидали в них зажигательные смеси. Весь карниз и стена были залиты бензином и маслом, забрызганы кровью. В кабинетах было абсолютно ничего не видно.
В какой-то момент я почувствовала страшный удар в голову, моя голова ударилась в стену дома, в глазах стало темно, а потом яркая вспышка, и мои волосы загорелись. Я не знаю, чем они в меня кинули — взрыв пакетом, шумовой гранатой или чем-то еще. Но это взорвалось на моей голове. От удара мне рассекло лицо, из носа хлынула кровь. Если бы я в тот момент не держалась за кондиционер, я бы упала вниз. Мальчик, стоявший рядом со мной на карнизе, бросился тушить огонь на моей голове. Не помню, сколько времени мы там стояли, думаю, что не меньше получаса. Потом появилась милиция, они принесли металлоконструкцию. По ней я и другие люди спустились на землю. Меня какой-то парень одессит обнял, закрыл собой и вывел через толпу. Я оказалось рядом с машиной скорой помощи, но меня как будто бы не замечали. Никто не попытался оказать мне первой помощи, хотя лицо мое было в крови. Я нашла платочек и как-то сама постаралась вытереть от крови лицо. Ко мне со «скорой» так никто и не подошел» (3).
В спасающуюся от огня женщину кидают «коктейль Молотова», она чудом не срывается с карниза
Один мой знакомый рассказал мне о своих выводах по поводу темных потеков на внешней стороне здания: горящий бензин потека не оставит. Однократное пролитие бензина на вертикальную стенку потек оставит, но не такой яркий и концентрированный. Что это значит? Это значит, что в бензин добавляли пластификатор, который и оставил эти следы. А также это значит, что ни о какой «спонтанности» действий и речи не может быть. Горючее для «зажигалок» готовилось не менее чем за 4 часа до событий, т. е. тогда майдановских «бандеровцев» здесь, на Куликовом поле и близко не было. Но кто-то уже спланировал приход, поджог и убийства.