Принимаем огонь на себя!
Шрифт:
«Мирные» майдановцы подготавливают «коктейли Молотова», чтобы сжигать людей в Доме профсоюзов
«Учитывая, что мы в здание вошли практически в последний момент, — рассказывает Стас, — кабинеты были заперты. Мы выбивали двери в кабинетах, чтобы тушить то тут, то там возникающие пожары и искали хоть пару огнетушителей, но лично мне не попался ни один в трёх кабинетах. Более того, в коридоре вскрыли пожарный кран с брандспойтом — но в нем не оказалось воды» (6).
Лично я видела на 2-м этаже пожарный кран, который находится недалеко от туалета, вообще без брандспойта. А в самом кране также не было воды.
Кто-то крикнул: «Бегите в туалет, нужно набирать воду». Мы кинулись в правый конец коридора, к нему мы находились ближе. За углом недалеко от окна, выходившего из коридора на улицу с боковой стороны здания, был женский туалет, мы открыли кран, вода еще была, нашли пластмассовые бутылки разных объемов и начали набирать, потом кто-то принес ведро. Когда мы бегали мимо окна кто-то крикнул: «Не подходите близко к окну они стреляют по окнам». Через некоторое время нам в окно коридора на 2-м этаже кинули бутылку с зажигательной смесью она попала между рам, стекла были толстые еще с советских времен, видимо, поэтому стекло второй рамы не было пробито. Между рамами начало загораться пламя, мы разбили стекло и начали тушить, набранной водой, очаг загорания, но вдруг загорелась штора мы быстро ее потушили и тут же начали ее срывать, чтобы она не загорелась вновь.
«Один мужчина, — рассказывает Ника, — который пришел на оборону Куликова поля с Греческой площади с перевязанной головой (просил называть его «Ленин») пытался снять дверь с петель, чтобы закрыть окно, через которое бросили первую бутылку с зажигательной смесью. Я хотела его перевязать. У него была разбита голова и текла кровь, но он мне ответил: «Не надо, некогда, сейчас не до этого» и дальше безуспешно пытался снять дверь с петель» (1).
Нам кричали не ходить близко у окна, потому что по окнам стреляют. Все бегали, пытаясь найти новые емкости и набрать еще воды.
Бандеровцы стреляют по окнам Дома профсоюза
Рассказывает Яна: «Но на 2-ом этаже воды уже не было. Я побежала на 3-й этаж — там тоже ее не было. Тогда я рванула на 1-й, оказалось, что там вода есть. Я успела набрать еще несколько ведер и принести их на 2-й этаж. Там на 1-ом этаже я видела Вячеслава Маркина, он шутил со мной. [Никто из нас и представить не мог себе, что может произойти что-то ужасное]. Это был последний раз, когда я его видела» (5).
3-й этаж
Рассказывает Света: «Я поднялась на 3-й этаж. Кабинет прямо от лестницы был открыт. Там было много людей. Они то приходили, то уходили…
Начали стрелять по окнам, выходящим на лестницу. Мы (я и еще какая-то женщина) — искали чем можно забаррикадировать окна… Все кабинеты в здании были закрыты. Плотно и четко. Подручных материалов, что пришли бы нам на помощь в открывании дверей, — ни у кого не было. Кое-как нам удалось вскрыть на 3-м этаже 2 комнаты» (8).
Бандеровец стреляет по людям в окнах
Рассказывает Николь: «Поднимаюсь на 3-й этаж. Люди на лестнице. Уже посыпались битые стекла. Не успела понять, кто их разбил и почему люди прячутся вдоль стен. Надо было бежать дальше, искать бутылки. Так и есть, нашла их на 3-ем. Воды в туалете не оказалось. Как так, была же только что. Набрать хотя бы из бачков, только их разбирать долго. А что делать, нужно расставить воду и разложить бинты» (10).
Рассказывает Света: «Пошла по 3-му этажу в правое крыло (если смотреть на Дом профсоюзов). Остановилась у окна. Снизу летели камни и «коктейли Молотова». Люди внизу бесновались и орали. Было страшно. Вдруг из дальней части этого крыла прямо в мою сторону стал двигаться парень. Откуда он вынырнул — я не знаю. Мне стало еще страшней. Захотелось убежать. Но интуиция подсказала, что если повернусь к нему спиной — будет непоправимое… Я стояла как вкопанная. У него в руках была деревянная бита и огнетушитель. Он спросил, выглядывая в окно: «Что там?» Я ответила «не знаю» и, на всякий случай, стала боком к окну и к нему. Он отдал мне огнетушитель, сказал, что-то вроде: «если что — будешь защищаться им». Тут появились еще люди, несколько пожилых мужчин и женщин (с центрального коридора, откуда и я пришла — а они только сейчас!). Я поспешила назад» (8).
«Кто-то крикнул, что на 3-м этаже плохо человеку. — Продолжает свой рассказ Инна. — Я схватила бинты и перекись и побежала со 2-го этажа на 3-й этаж в правое крыло. Центральная лестница еще не была задымлена. В конце коридора 3-го этажа, справа, лежал парень. У него не было видимых травм, но он был без сознания. Кто-то сказал, что это граната. Рядом взорвалась шумовая граната и это контузия. Парень лежал напротив туалета. В это время подошел мужчина. У него слезились глаза. Он сказал, что рядом с ним упала граната со слезоточивым газом. Я ему сказала, чтобы он немедленно промыл глаза в туалете. Но оказалось, что воды там нет. Мы все же с ним кое-как протерли ему глаза. И тут подошел парень, у которого была повреждена рука, текла кровь. Я ему налила в рану перекиси и обмотала руку бинтом.
Мы привели в чувство парня, который лежал без сознания. Он очнулся, с трудом понимая где он и что происходит парень, которого мы привели в сознание сел и в это время очень быстро стал появляться черный дым. Все заволокло дымом, я почувствовала кислый запах в воздухе. Стало нечем дышать. Я глубоко вдохнула, но потом поняла, что глубоко дышать нельзя, потому что у меня сразу закружилась голова. В этом черном дыму я не понимала где я иду, по каким коридорам» (15).
Рассказывает Лариса: «Я растерялась, Лены, с которой мы были вместе, не оказалось рядом. Я не знала, что делать, в какую сторону бежать. Поднялся страшный шум, были слышны выстрелы, а потом появился дым. Я была на 3-ем этаже, зашла в какой-то кабинет, дверь в него была выломана. С улицы доносились вопли ликования, «майданные» речевки. Нас поджигали и радовались тому» (9).
«С 3-го этажа я попала в этот боковой коридор с лестничными пролетами. — Продолжает рассказ Инна. — Там было разбито окно и сидело несколько человек. Люди пытались дышать. Когда проходила по коридору, не доходя до лестничного пролета, возле какого-то кабинета кто-то из ребят сказал, что там есть люди. Они открыли дверь. Там был такой дым, это даже не дым это было как взвешенная смесь угля. Он был настолько густой, что его можно было резать ножом. Я такого никогда не видела. Это было нечто материальное. Это был не дым. Я не знаю, как это объяснить. И оттуда, из кабинета, ребята вытащили женщину, небольшого роста, она была без сознания и мужчину. Мы попытались их дотащить в конец коридора к разбитому окну, чтобы они хоть чуть-чуть могли вдохнуть воздух. Но я не знаю дышала она или нет. А вот мужчина дышал и мог говорить» (15).