Принуждение к контакту
Шрифт:
– Не бойся, – успокаивающе сказал пилот, опускаясь на корточки и демонстративно откладывая нож. – Я тебе не враг.
Парень моргнул, переводя взгляд с ножа на Громова и обратно, опять закивал.
– Спасибо… что спас, – голос у него все еще дрожал, некоторые буквы парень проглатывал.
– Да без проблем, – улыбнулся Руслан. – Пойдем, я покажу безопасное место. Там и поговорим.
Молодой сталкер несколько мгновений колебался, потом все же согласно кивнул.
Парня звали Лешей, но об этом он сказал не сразу. Сначала представился кличкой Кныш, а значит, имел минимум два выхода в Зону. В среде сталкеров,
Лешу, скорее всего, назвали Кнышем из-за фамилии, иных объяснений этому слову Громов не нашел. А так – Алексей Кнышов – Кныш, все понятно и логично. Но спрашивать об этом у парня он не стал, не принято у сталкеров фамилии спрашивать.
Громов вкратце рассказал о том, кто он и как здесь очутился. Наученный горьким опытом, про лагерь и состояние Ильи промолчал, упомянув лишь, что он здесь не один. Впрочем, Кныш и не собирался допытываться, он все еще находился в легком шоке от пережитого. Лишь воскликнул, когда Руслан сказал, сколько они уже находятся в Зоне:
– Сколько-сколько? Ни фига себе! И все еще не стали мутантами?
Громов инстинктивно убрал левую руку за спину, заверил сталкера:
– Не стали. Ты лучше скажи, что у вас там произошло?
– А, там-то, – поскучнел Леша. – Да этот козел, Лопырь, хотел заставить меня за «гремучими салфетками» лезть. Главное, сам давеча подошел, говорит такой: «Не хочешь ли, Кныш, деньжат поднять? Дело есть, верное». Я тогда еще подумал: «Чего это он? То все сторонился, руки не подавал, а тут вдруг подкатил». А он вона, «открывашкой» меня взял, ублюдок.
– Ты давно в сталкерах? – спросил Руслан.
– Ну как, – замялся парень, поводя плечами. – Не то чтобы давно. Я ж с окраин, с Индустриального. Там сейчас как в кино стало, наркоту из Призонья чуть ли не с малолетки толкают. Кто не толкает, тот либо на ней сидит, либо в доле у Хазара. А мне с наркотиками совсем не в масть, не мое оно. Все хотел как-то по-людски, по-нормальному заработать. Да только с этой Зоной под боком разве можно по-людски?
– На заводе работал? – Руслан указал на комбинезон.
– Типа того, – ухмыльнулся Кныш. Он совсем отошел от пережитого, теперь увлеченно молотил языком: – Устроиться смог только учеником механика – кому я без образования нужен? Немного поработал, а тут батя по синей лавочке в окно вышел, наглухо. Остались я да тетка и долгов на пол-ляма – батя у меня знатный занимала был. Как кредиторы зачастили, тут я и понял – не вытяну с заводом. Пробовал было к вам, в институт, говорят, зарплата хорошая. Да опять облом. Тут батин кореш и сосватал знакомца из ходоков. Салим, слыхал такого?
– Нет, не слышал, – честно признался Громов.
Он вообще старался в
А теперь снова Зона заявила о себе, разбросала побрякушки по весям и долам. И все завертелось по новой, только до кучи добавились дельцы, возделывающие свои плантации между старым и новым периметром. Власти пытались бороться с ними в первую очередь, но пока безрезультатно. При таких условиях, естественно, коммерсанты и деловые люди не желали ехать в Искитим, в котором стабильностью и не пахло. Те заводы и фабрики, что остались со времен Союза, потихоньку доживали свой век. Единственным градообразующим предприятием остался Институт внеземных культур, но и он не мог предоставить рабочие места всем желающим. И вполне закономерно, что не имеющая никакой альтернативы молодежь массово шла в криминал, в сталкеры, в наркобизнес. Где и погибали пачками, да только кто их считает? Кто поумнее и побогаче снимались с мест и уезжали из города. Но такие, как этот Леша, оставались. И со временем становились похожими на погибшего Лопыря, готового ради денег на все.
Пресловутое Посещение не только убивало решивших заглянуть за забор, оно еще и разрушало все вокруг себя. Хотя не без помощи человеческой жадности.
– Ну так вот, – продолжил парень. – Салим когда-то сам в сталкерах ходил, да потом ногой в «студень» провалился, еле оттяпать успели. Теперь вроде как народ подбирает для походов «за речку». Ну меня ему и сосватали. А я про Зону-то уже от пацанов наслышан был, много у кого сталкеры в родне имеются. Первый раз идти жутко страшно было, но меня несуном назначили, который, значит, шмотки таскает за мужиками. И уходили недалеко, до старого забора. Вернулись так быстро, я даже понять ничего не успел. Правда, и денег не больно-то подняли, мне моей доли только на жратву и хватило. Второй раз уже пострашнее было, нас «веселые призраки» на поле прижали, Маслатому в спину молнией вдарило, рюкзак только и спас. Но в итоге на круг вышло нормально, я даже долги за квартплату роздал. А тут вдруг этот Лопырь со своими мутками. Говорит, за раз бабла поднимешь как большой, на двоих меньше делить, а дело плевое. А за ним слава гаденькая ходила, да я не обратил внимания… Эх, если бы не ты, лежал бы я сейчас в канавке, а этот упырь с хабаром домой бы шел и улыбался.
Он оскалился и показал, как бы шел Лопырь, покачивая плечами. Потом сплюнул, зло махнув рукой.
– Слушай, – решил спросить Руслан. – А ты не слышал про сталкера по фамилии Прокофьев? Кличка была вроде бы Поздняк?
– Слышал, конечно, – важно кивнул Леша. – Лично знакомы не были, но в кабаке пересекались пару раз.
– С ним все в порядке?
– Так того, гикнулся он. Почти на выходе уже накрыло «духовкой», зажарило до состояния корочки. Говорят, он спешил сильно, да к тому же и бухой был. Он вообще в последнее время закладывал за воротник часто, Зона этого не любит.