Прирожденная ведьма: Ад
Шрифт:
Светлые глаза демона по-прежнему ничего не выражали.
Он шутит?!
Да в его сторону дыхнуть страшно, а он о высоких чувствах заговорил!
– Эээ... Как бы тебе объяснить, чтобы не обидеть, - пробормотала я. Изикэль поставил меня в тупик. В общем-то невелика беда - лоб крепкий, могу и стену и прошибить, но он, словно лист бронированной стали, боюсь не справлюсь.
– А ты не бойся, - посоветовал мужчина.
И все тот же взгляд мертвеца.
– Ты давно на себя в зеркало смотрел?
– я решила зайти издалека. Сильно издалека.
Едва заметное движение бровями.
Чурка.
Треска замороженная!
Ругательствами я пыталась справиться с одолевающим меня экстазом и желанием признать его истинным совершенством.
– Каждое начало столпа. Я не понимаю...
– Дурак, тупица, идиот!
– в первую очередь я убеждала себя, ибо стремительно скатывалась в истерику.
– Я...
– Да, ты!
– рявкнула и оттолкнула мужчину. Ладони обожгло.
– Ты не понимаешь, как действуешь на окружающих тебя людей.
– Здесь нет людей...
А ведь он не понимает!
И как мне очевидный ответ в голову не пришел?!
– Демонов, чертей, кого угодно! Когда ты рядом, я стремительно деградирую до уровня мартышки. В моих глазах ты выглядишь идеалом, и все, что нужно - просто смотреть на тебя, а за прикосновение к тебе я готова убить и умереть самой. А теперь представь на моем месте мужчину. Демона. Любой из этой вредной расы будет ненавидеть тебя за то, что ты делаешь их слабыми. И ненавидеть они будут не тебя, а себя самих. Ты - причина. К тебе отношение будет расчетливое: как устранить, когда и чьими руками это сделать. Какая тут забота? Какое ожидание? Ты в своем уме?!
– последние слова произнесла шепотом и...
Обморок меня все-таки настиг.
А за ним резкая обжигающая боль.
Не разобравшись, двинула в ответ.
Вспомнила, подскочила и отползла к стене. Закрылась руками, ожидая возмездия.
Напрасно.
Посмотрела в щель между пальцами. Демон сидел на кушетке, нахохлившись. Бровь покраснела и опухла.
– Лучше?
– недовольно выдохнул Изикэль.
– Ага, - я потерла щеку.
– Послушай, это все элементарные вещи, неужели тебя в детстве ничему не учили?
– У меня не было детства, - блондин зажмурился и потер уставшие глаза.
– То есть?!
Но он не ответил - выскочил из комнаты.
Здорово! Как понимать его слова? Гениальная идея: буквально! Если предположить, что он... ну, не овечка Долли в чистом виде, а некий эксперимент. Магический, химический, какой-нибудь в общем. И к этому предположению добавить, что первый вдох он сделал будучи взрослым, то многое становится на свои места. У Изикеля много знаний, опыта, но совершенно отсутствует социализация. Банально - демон не умеет себя вести в приличном обществе. Невероятно, но похоже на факт!
Я ворочалась долго, складывая пазл, но в конце концов от безысходности встала и отправилась на разведку. Не знаю, какие выводы блондин сделает из нашего разговора и сделает ли, но кое-что я могу продемонстрировать ему сейчас.
Он хотел заботы?
Скользя вверх по лестнице я хихикнула.
О! Блин...
Пришлось возвращаться назад. Спустилась на кухню, отыскала печенье, налила в чашку молока, погрузила все на поднос и понесла наверх. По пути заглядывала во все комнаты. Мистер совершенство не удосужился устроить мне экскурсию по дому.
Нашла!
Прокралась до кровати, поставила на столик поднос, села на край и прикоснулась губами ко лбу демона...
Он заорал, вскочил, запутался в одеяле, попытался высвободиться, ударил рукой по подносу, опрокинул его на кровать, взвизгнул и... Вспыхнул яркий свет. Я проморгалась и посмотрела дверь. В проем набились черти, через которых пытался протиснуться Дазэл. С третьей попытки он проник в комнату и выпалил:
– Поздний ужин или ранний завтрак?
– тоном родителя, застукавшего детишек на чердаке, поинтересовался младший.
– Полдник посреди ночи, - пробурчала я.
– Я мог тебя убить, - заметил Изикэль.
– Да?
– я подняла вверх бровь, - а по моему ты был намерен убиться сам. Например, утонуть в молоке, - я глазами указала на мокрое пятно на кровати.
– Зачем ты приходила?
– демон поправил разметавшиеся по плечам волосы.
– Ты просил позаботиться о тебе, - пожала плечами.
– То есть заботой люди называют попытку напугать?
– Нет, молоко, печенье и поцелуй на ночь!
Туманный нахмурился и приложил руку ко лбу.
– Ого!
– воскликнул Дазэл.
– Брат, а чем ты заслужил подобное внимание? Подались секретом, - глаза брюнета озорно сверкнули.
– Вон. Оба, - шикнул блондин, упал на сырую постель и снова сел.
Мы сочли за лучшее убраться.
Стеван сидел на берегу реки. У его ног стояли три удочки, чьи поплавки мерно покачивались на медленных водах, среди желтых листьев-корабликов.
Клева не было.
Впрочем, там, где колдун повадился ловить рыбу, никогда не клевало. Да и вообще в речушке ничего, кроме улиток, да ползающих по поверхности водомерок не водилось. Но мужчина все равно ходил на рыбалку - нервы он так успокаивал. Правда, почти ничего не осталось, что можно успокоить, ибо родимый батюшка все жилы через... нос вытащил.
И ведь не орал по сути. Глазами зыркнул, рявкнул что не то принес и швырнул перстень на пол. Стеван колечко-то поднял, на палец нацепил и из отцовского кабинета вышел. И из замка. И вообще уехал, решив больше в колдовские дела не лезть. Не в свои, конечно, а в отцовские. Пусть сам разбирается с московскими ведьмами, заданиями и всем остальным.