Пришелец и закон
Шрифт:
— Кто из вас Келкад? — спросил Перес.
Капитан пришельцев коснулся панели управления своего транслятора.
— Я Келкад, — сказал он.
— Келкад, — сказал Перес, — вы арестованы.
Пучок щупалец на голове Келкада опал в знаке отвращения, когда он поднялся на ноги.
— Так вот он, людское правосудие! Обвинение против Хаска разваливается, и вы решили вытащить на суд меня?
— Вы имеете право хранить молчание, — прочитал Перес с карточки. — Если вы откажетесь от права хранить молчание, всё, что вы скажете, будет использовано против
— Это возмутительно! — сказал Келкад.
— Вам понятные ваши права?
— Да, но…
— Отлично. Кто из вас Рендо?
— Я Рендо.
— Рендо, вы арестованы. Вы имеете право…
— Что вы собираетесь сделать? — спросил Келкад. — Арестовать нас всех?
— Точно так, — ответил Перес.
— Но это безумие, — сказал Келкад. — Я изучал ваши законы. Вы не можете арестовать несколько подозреваемых за преступление, которое совершил один из них. Никто из нас не причастен к убийству доктора Колхауна.
— А кто говорит про доктора Колхауна? — спросил Перес. — Вы арестованы по обвинению в заговоре с целью совершения убийства.
— Убийства кого? — негодующе спросил Келкад.
— Убийства всех, — ответил Перес.
— Это смехотворно! Мы ваши гости. Мы не сделали ничего плохого.
— После того, как ваш термоядерный двигатель будет отремонтирован, вы планировали обратить против Земли ваши излучатели частиц.
Келкад несколько секунд молчал.
— Откуда вы взяли такую дикую идею?
— У вас будет шанс встретиться с вашим обвинителем на суде.
— Но кто мог… — Келкад хлопнул передней рукой о заднюю с правой стороны. — Хаск! Хаск вам это рассказал. Да что за законы у вас такие? Хаск обвиняется в убийстве — он скажет всё, что угодно, чтобы отвлечь внимание от себя.
— До сего момента вы публично заявляли, что Хаск невиновен.
— Невиновен? Нет, он стопроцентный убийца. Явно не в своём уме. Вы слышали, как он давал показания — он неуравновешен по стандартам вашего народа. И я вам говорю — он неуравновешен и по нашим стандартам тоже.
— Хаск, — единственный приличный тосок из всех. — Перес помедлил. — Вернее, один из двоих приличных тосоков.
Келкад повернулся так, чтобы его взгляд встретился с глазами каждого из его товарищей по очереди.
— Так один из вас в сговоре с Хаском? — спросил он.
— О, не один из них, Келкад, — сказал Перес. — Майклсон, кассета у вас?
— Вот она, сэр.
— Поставьте её.
Майклсон подошёл к видеомагнитофону, вытащил кассету, которую смотрели тосоки — это был «Стартрек II: Гнев Хана» — и вставил ту, что принёс с собой.
— Это было записано час назад, — сказал Майклсон, включая воспроизведение.
Изображение стабилизировалось через секунду. На экране возник вид помещения внутри тосокского звездолёта, очевидно, снятый камерой, укреплённой на туловище тосока: в кадр периодически попадала то рука, то U-образная ступня. Тосок плыл вдоль коридора; большие диски, светящие жёлтым светом — имитация света Альфы Центавра A — перемежались на потолке с маленькими оранжевыми, имитирующими Альфу Центавра B.
Коридор закончился квадратной дверью, которая скользнула в сторону. Стоящий рядом с Пересом Келкад издал какой-то звук, оставшийся без перевода, но Перес предположил, что то был возглас удивления, когда Келкад разглядел, что это была за дверь.
Изображение задёргалось — тосок с камерой несколько раз оттолкнулся от стен и потолка. Голос, звучащий на плёнке, был голосом транслятора; голос самого тосока был за ним почти неразличим.
— Порядок, — сказал голос, — я в центре управления оружейными системами. Сейчас, один момент… — В кадре появилась рука, снимающая крышку с приборной панели. — Вот он, — сказал голос. — Видите этот красный блок в самом центре? Это контур, который принимает сигналы передатчика Келкада.
Изображение снова несколько раз подпрыгнуло — тосок менял положение. Красный блок пропал за кадром.
— К нему ведут три провода.
Человеческий женский голос, на фоне потрескивания статики:
— Как я и думала. Ничего сложного — проектировщики явно не ожидали, что к Келкадовой «мёртвой руке» подберутся с этого бока. Теперь с помощью вольтметра, который я вам дала…
Женщина и тосок совещались минут десять. Наконец, женщина сказала:
— Ну ладно, теперь можете перекусить синий провод.
Тосок помедлил.
— Конечно, — произнёс голос транслятора, — есть небольшая вероятность того, что я включу излучатели, когда прерву питание. На этот случай, я думаю, надо сказать какие-нибудь последние слова. — Пауза. — Как насчёт «вы можете выбирать себе друзей, но соседей не выбирают»?
Руки снова появились в кадре — в этот раз они сжимали какие-то мелкие инструменты. Кадр сдвинулся, снова показав красный модуль.
— Ну, начали… — Один из инструментов перерезал что-то похожее на подведённый к модулю оптоволоконный кабель.
— Оружейные системы без изменений, — произнёс тосокский голос.
— «Мёртвая рука» обезврежена, — ответил по радио женский голос
В гостиной шестого этажа Торбат сказал:
— Хаск умрёт за своё предательство.
Словно в ответ на эту реплику голос на видеозаписи произнёс:
— Как у вас, землян, говорится, это исторический момент, так что мне тоже хорошо бы попасть в кадр — для учебников истории. — Изображение потемнело, когда за камеру схватилась рука, потом раздался щелчок — видимо, её отсоединили от скафандра. Потом изображение метнулось в сторону — камера развернулась, и в кадре возник тосок…
— Селтар! — сказал Келкад; без перевода имя звучало немного по-другому. — Кестадт пасталк ге-тонгк!
— Если это было «я думал, ты мертва», — сказал Перес с явным удовольствием, — то вам стоит начать думать иначе.