Пришествие князя тьмы

Непейпиво Иван

Я повернулся в указанную сторону и невольно присвистнул. К воротам лагеря и впрямь приближалась знакомая компания: Анна с Ириной, при полном параде, а чуть поодаль — Дмитрий в компании Алексея.

Надо признать, девицам военная форма была весьма к лицу. Зеленый мундир выгодно подчеркивал точеную фигурку Анны, облегая каждый изгиб, словно вторая кожа. Тонкая талия, высокая грудь, крутые бедра — все это буквально просилось в объятия. Тьфу ты, наваждение!

Впрочем, Ирина в своем мундирчике смотрелась не хуже. Может, не такая яркая,

как подруга, зато сколько скромного очарования!

Меж тем наши одногрупники приблизились вплотную, и я сразу приметил, что у каждого при себе личный перст. Все, кроме Шереметьева — тот почему-то явился один, без своей хваленой Снежки. И судя по кислой роже, не в духе был аристократ. Еще бы — такой королевич, а без почетного эскорта, срамота!

— Привет-привет, служивые! — гаркнул я, хлопнув Алексея по плечу.

Дмитрий вспыхнул и зло сверкнул глазами. Я лишь ухмыльнулся и небрежно отмахнулся, давая понять, что его выпады мне до одного места.

— Кстати, чуть не забыл… о моем выигрыше, — как бы невзначай бросил я, глядя на Шереметьева в упор. — Что-то не вижу я подле тебя нашей снежной королевы. Настасьей, кажется, кличут? Никак, запамятовал о долге своем, а, Димочка?

Дмитрий дернулся как от пощечины и прошипел, брызгая слюной:

— Не твоего ума дело! И нет никакого долга — ты жульничал на арене, все видели. Так что можешь засунуть свои хотелки себе в…

— Да как ты смеешь! — взревел я, шагнув вперед. В груди заклокотала ярость, по венам будто кипяток разлился. Вот же сучье семя белобрысое!

Не знаю, чем бы кончилась эта перепалка, но в последний миг между нами вклинилась Анна и с силой растолкала в стороны, сверкая очами как.

— А ну, тихо! — прикрикнула она, и мы с Дмитрием невольно стушевались. — Вы вообще о деле подумали? Или так и будете по пустякам собачиться, пока тут непонятно что творится?

Мы с Шереметьевым недружно засопели, но перечить не стали. А ведь девка дело говорит! Не время сейчас друг другу морды бить, когда вокруг черт-те что деется. Сперва нужно в обстановке разобраться, а там видно будет.

— А пошли-ка на звуки, — предложил я, кивнув в сторону дальних казарм. — Вон, слышите? Будто шум какой-то, гам стоит. Никак, вся честная компания там развлекается, пока мы тут сиротами брошенными стоим.

Идея показалась дельной, и наша группа двинулась вглубь лагеря, ориентируясь на неясный гвалт, доносящийся издалека. Чем ближе мы подходили, тем отчетливее становились крики, улюлюканье и злобный рев, больно уж на гладиаторскую потеху звуки смахивали.

Наконец, мы вышли к просторному плацу, обнесенному высокой изгородью. И дружно застыли, пораженные открывшимся зрелищем. Перед нами раскинулось невероятное скопище народа — сотни, нет, тысячи солдат, курсантов и прочего военного люда. Они заполонили все свободное пространство вокруг огромного сооружения, возвышавшегося в центре лагеря.

Присмотревшись, я понял, что это гигантская арена — в десятки

раз больше той, что мы видели на ярмарке. Массивные стены из бревен и досок образовывали неправильный круг, а внутри виднелся песчаный пятачок, окруженный трибунами. Но что там происходило — с нашей позиции разглядеть было невозможно. Обзор напрочь перекрывала беснующаяся толпа.

— Ничего не видно! — разочарованно протянула Анна, привстав на цыпочки. — Одни спины и затылки, будь они неладны. И это, блин горелый, называется военный лагерь? Их на передовую, дармоедов, а они тут игрища устраивают.

Гром тоже приуныл, но вдруг его осенило:

— Слышите, а давайте-ка на эту штуковину залезем! — он кивнул на приземистую деревянную конструкцию неподалеку, видимо, оставшуюся от какой-то стройки. — Глядишь, хоть одним глазком на арену посмотрим. А то любопытство прям жуть как распирает!

Мы с ребятами переглянулись и дружно кивнули. А что, мысль здравая. Все лучше, чем тут торчать истуканами, ни черта не видя. В конце концов, раз такая свистопляска — грех не поглазеть, пока не разогнали.

С гиканьем и руганью мы ломанулись к лесам, распихивая локтями возмущенно гудящую толпу. Кто-то огрызался, кто-то сам пытался пролезть, но куда им против нашего слаженного натиска. Не прошло и пары минут, как мы уже гордо взирали на округу с верхотуры, щурясь от бьющего в глаза солнца.

То, что мы увидели на арене, повергло всех в шок. По песку металось несколько мощных перстов, яростно атакуя друг друга всеми возможными способами. В ход шли когти, клыки, струи пламени, водяные хлысты и ледяные копья. Вспышки стихийной магии слепили глаза, земля содрогалась от ударов чудовищных лап. Это было жутко и завораживающе одновременно.

— Ух ты, глянь, че творят! Жаль лиц не видно! — восхищенно присвистнул Гром, свешиваясь вниз. В его глазах плясали черти, так и тянуло в гущу побоища. — Вот это я понимаю, размах! Эх, туда бы моего Терентия.

Я смерил его насмешливым взглядом и процедил:

— Ага, ты его не тренируешь даже!

Гром насупился и показал мне неприличный жест, но возражать не стал. Ну а что, правда ведь — куда его истукану против матерых вояк. Я и сам, признаться, слегка обалдел от такого размаха. Это тебе не игрушки, а самый настоящий гладиаторский бой. Небось, и на тотализаторе неплохо зарабатывают, скоты.

— Вы как хотите, — сказал Дмитрий уже слезая вниз. — А я туда! Покак все не закончилось!

Мы дружно ринулись вниз, стремясь пробиться сквозь толпу поближе к арене. Никто и не думал прятаться или стесняться — в конце концов, мы такие же полноправные зрители, имеем право поглазеть на невиданное действо.

Гром так вообще вприпрыжку несся, позади своего Терентия — здоровенный перст с ручищами-кувалдами сметал толпу открывая путь.

Я невольно покосился на приятеля:

— Слышь, может, приструнишь своего бугая? Еще кого покалечит, отвечать потом замаешься.