Пришлая

Русс Алана

Сидел и Нолан Роджи. Вид у него был ошарашенный, но вместе с тем, грозный. Синие глаза, словно небо перед бурей, потемнели.

— Как же так? — время от времени повторял Юджин, меряя шагами пол. — Как же…

К кому именно он обращался? Полагаю, ко мне. Но я упорно молчала. Молчала до тех пор, пока в гостиную не вошла Офелия.

— Архивариус жив, но все еще без сознания.

У меня словно второе дыхание открылось.

— Слава Богу… — прошептала я, опустив голову.

— Что теперь делать, Нолан? — с тревогой

обратилась госпожа Роджи к мужу, искоса поглядывая на меня. — Вызвать кого-то из Управления?

Мужчина развел руками.

— Сын, что скажешь? — поглядел он на Юджина.

Парень зарычал в ответ и рухнул на диван, впившись в свой длинный русый чуб руками. Пару минут он просто сидел без движения и глядел в пол.

Офелия, сторонясь меня, подошла к окну и поплотнее задернула шторы. Ночная тьма, и без того чернильная, словно тут же сгустилась. Настенные немагические лампы Барбуса уже практически исчерпали свой запас энергии и светили тускло, печально. Они гасли.

Гас и огонек надежды у меня в груди.

— Нужно что-то решать, — поторопил сына господин Нолан, одобрительно кивнув жене, вставшей позади него. — Времени осталось немного.

— Я знаю, — огрызнулся Юджин и, еще сильнее зарывшись пальцами в волосы, помотал головой. — Гуно скоро очнется.

Меня как током ударило.

— Юджин, — негромко позвала я.

Взгляды всего семейства тут же устремились ко мне. И только я все никак не могла поднять глаза и посмотреть хотя бы на того, к кому обращалась.

— Юджин, — повторила я. — Ты можешь мне не верить, ведь я знаю, что не заслужила твоего доверия. Но я прошу лишь об одном: выслушай меня, — я пересилила себя и подняла голову. — Выслушай! И тогда… ты решишь как поступить.

Парень шумно выдохнул и, кажется, кивнул.

— Я не знаю, откуда взялась во мне эта сила, — начала я. — Но зла я никому не причинила. И ни за что не причиню!

Юджин недоверчиво хмыкнул, а господин Роджи вдруг подал голос.

— Это ты излечила Ияри?

— Да, — просто ответила я, и мужчина склонил голову, подперев широким кулаком подбородок.

Офелия что-то зашептала, прижав руки к губам, а у Юджина удивленно приоткрылся рот.

— Я клянусь, что не знала о своей силе! — запричитала я, попеременно глядя то на госпожу Роджи, то на парня, то на Нолана. — Я могу это доказать, ведь Барбус и Ридд проверяли меня. Разве дала бы я надеть на себя тот браслет, знай, что я маг?

— Ты целитель, — перебил меня Юджин. — Не боевой маг. Поэтому тест не сработал, — парень вдруг зло захохотал. — Надо же! Ты обвела вокруг пальца самого Ридда!

— Я никого не обманывала! — рассерженно воскликнула я. — Я не знала, что я могу исцелять. И поверь, сама бы я не пожелала себе такой доли. Это отнимает слишком много сил… Я не знаю, как этим управлять!

Юджин снова хмыкнул и одарил меня недоверчивым взглядом.

— Я так беспокоилась за Ию, что дар во мне проснулся сам собой, — я вновь опустила голову. — Наверное… По крайней мере, я так думаю.

Офелия вдруг ринулась ко мне и подала какую-то тряпку.

— У тебя губа разбита, — кивнула она и вновь ретировалась за спину мужа.

Я коснулась рта пальцами: «И правда. Нижняя губа заметно припухла».

— Спасибо, госпожа Роджи, — приложила я тряпицу к лицу, пытаясь оттереть уже подсохшую кровь.

— Ты спасла мою дочь, — дрожащим голосом выдавила из себя она. — Это самое малое, что я могу сделать для тебя. И мне все равно, кто ты есть на самом деле.

Юджин вдруг резко вскинул голову.

— Мама! Ты слишком многого не знаешь!

— А я и не хочу знать! — тоже повысила голос женщина. — Мне все равно кто эта девочка и откуда. Ведьма? Да пусть хоть сама «темная»!

Глаза у парня при этих ее словах на лоб полезли. Он привстал с дивана и набрал побольше воздуха в грудь, но мать остановила его гневную тираду жестким взмахом руки.

— Ты разве не понимаешь, как нам повезло? Ияри бы умерла, Юджин! — наполнились глаза Офелии слезами. — Умерла, слышишь? Ты должен быть благодарен…

— Ни за что, — процедил Юджин. — Я не стану благодарить мага!

Госпожа Роджи нетерпеливо всплеснула руками.

— Нолан, скажи что-нибудь, — набросилась она на мужа, все еще с задумчивым видом подпирающим голову. — Нолан!

— Я прекрасно тебя слышу, Офелия, — с недовольством пробасил господин Роджи. — Не нужно кричать.

— Тогда скажи своему сыну, что мы в долгу у Елизаветы! — вскинула женщина в негодовании руки к потолку. — Скажи хоть что-нибудь, наконец!

Я вцепилась в тряпку, словно в спасательный круг: «Сейчас решится моя судьба! Пан или пропал».

Нолан Роджи тем временем тяжело поднялся на ноги и поглядел на меня.

— Похоже, у нас и впрямь нет выбора. Мы должны тебя отпустить, — мое сердце застучало от радости, но мужчина тут же добавил, обращаясь к Юджину. — Однако решать все же тебе, сын. Ты привел эту девушку в наш дом.

Юджин, словно бетонной плитой придавленный грузом ответственности, завыл и вновь рухнул на диван. Он молчал, как мне показалось, целую вечность.

— Мы отпустим тебя, — наконец собрался с мыслями он. — Видимо, у нас и правда нет выбора.

— Жизнь за жизнь, — согласно кивнул Нолан сыну. — Я с тобой согласен. Так будет правильно.

— Но куда же ей отправится? — с жалостью в голосе проговорила госпожа Роджи.

Ее муж нахмурился и скрестил руки на груди.

— Офелия, пойди проверь, как там господин архивариус.

Женщина сердито подбоченилась, но спорить не стала. Понимала, что Гуно скоро очнется, и уж лучше об этом факте узнать вовремя.

— Юджин, когда откроют Главные ворота? — выслав жену, обратился Нолан к сыну.