Присяга леди Аделаиды
Шрифт:
Она быстро подняла голову при этих словах, и лоб ее нахмурился, но голос скоро принял свой обычный небрежный тон.
— А я думала, что ветер удержит его дома. Мария, эта девочка заснула?
Мария Лестер торопливо взглянула на девочку, которую она держал на коленях. Девочка спала с куском пирожного в руках.
— Пора уже ей в постель, — сказал Лестер. — Ветер утомил ее. Я сам утомился от ветра. Отнеси ее наверх, Мария.
Тихо взяв на руки малютку, чтобы не разбудить ее, Мария пошла в детскую. Старшая няня раздевала младшего ребенка, двое детей сидели на ковре, плача и
— Посмотрите на эту девочку, няня, она сейчас заснула у меня на коленях.
— Несносная девчонка, — отвечала няня. — Их надо раздевать всех вместе. Пожалуйста, положите ее в колыбельку, мисс.
— Но где же Сюзанна? — спросила Мария, наклонясь над колыбелью.
— О, Сюзанна! На что годится Сюзанна по вечерам? Прошу у вас извинения, мисс Лестер, что отвечаю так, но я так рассержена этой Сюзанной, что забыла даже, с кем я говорю. Как только дети пойдут к десерту, Сюзанна думает, что она свободна, и уходит на два часа, оставляя меня одну делать все. Я не могу оставить детскую и бежать за ней, а звоню, звоню, но она не приходит. Обыкновенно Селина приходила помогать, но сегодня не пришла.
— Куда же Сюзанна уходит?
— А кто ее знает. Я так же могу с нею сладить, мисс, как с этим ветром, который воет вокруг дома, как будто хочет разломать его вдребезги.
— Но почему вы не скажете леди Аделаиде?
— Я говорила, но без всякой пользы. Сюзанна наскажет разных разностей миледи, а Тифль поддерживает ее. Она племянница Тифль, и я так думаю, что это Тифль посылает ее куда-то. Дело в том, мисс Лестер, что Тифль настоящая хозяйка в этом доме, и, право, мне все равно, пусть все слышат, что я говорю. Несносная девочка, перестань же плакать, я сейчас тебя возьму.
Мисс Лестер подошла к колокольчику и позвонила. Никто не пришел, хотя, сказать по правде, она не выждала достаточно, а опять позвонила громко, повелительно. Явилась сама Тифль, браня няню и спрашивая, что ей нужно и зачем она звонит на весь дом.
— Это я позвонила, — коротко перебила мисс Лестер. — Я звала Сюзанну.
Тифль остановилась и замолчала, как будто оторопев; обращение ее вдруг сделалось мягким, фальшивым и хитрым.
— Вы звали Сюзанну, мисс, разве она нужна няне? Я послала ее по своему поручению, думая, что все маленькие господа в столовой и что она в детской не нужна. Я пришлю её сейчас, как только она воротится, мисс.
— Вы видите, что она нужна, Тифль, — серьёзно отвечала мисс Лестер. — Вот троих детей надо раздевать всех вдруг, а двое рук не могут это сделать. Няня сказала мне, что Сюзанна всегда уходит в этот час; я поговорю с леди Аделаидой.
— Извините, мисс Лестер, на это нет никакой необходимости, да и пользы никакой не будет. Миледи имеет неограниченное доверие ко мне и Сюзанне.
— Может быть, Тифль, но она должна знать, что детьми пренебрегают. Пошлите сюда Селину помочь няне, пока воротится Сюзанна.
Тон был повелительный. Мария, хотя была кротка, имела ту спокойную, неуловимую способность приказывать, которой не многие могут сопротивляться. Тифль посторонилась, когда она выходила из комнаты, и бросила ей вслед злой взгляд.
Мисс Лестер прошла в свою комнату. Она встала у окна и смотрела
— Кажется, я могу отважиться пойти — рассуждала сама с собой Мария. — В моем длинном темном салопе я могу вынести ветер. Я должна видеть Маргарет; я должна спросить ее, дошли ли до нее эти слухи, от которых мне делается дурно. Папа спрашивал меня за обедом, почему я не ем; как могла я есть, когда меня преследует этот ужасный страх? Да, я пойду; я пошла бы хоть только для того, чтобы избежать лорда Дэна.
Она надела соломенную шляпку, закуталась в салоп и тихо сошла с лестницы. В передней, когда она проходила через неё, был слуга. Передняя была маленькая, угловатая, из нее был ход в разные комнаты. Многие комнаты в ломе были старинные, кроме гостиных; они были очаровательны, все окна отворялись в сад, как балкон.
— Джемз, — сказала мисс Лестер, когда слуга отворил для нее дверь передней, — если спросят обо мне, скажите, что я пошла пить чай к мисс Бордильон.
Когда Лестер сообщил своей жене, что лорд Дэн будет у них вечером, от его внимания не укрылось, что она нахмурила лоб, и он заговорил об этом тотчас, как дети ушли из комнаты, и заговорил довольно резко:
— Ты имеешь какое-нибудь предубеждение против лорда Дэна, Аделаида?
— Предубеждение против лорда Дэна! Я?
— Мне показалось раза два в последнее время, что на лице твоем изображалось неудовольствие, когда ты слышала, что он будет у нас.
— О, нет! Для меня решительно все равно, бывает или не бывает у нас лорд Дэн, — отвечала леди Аделаида, принимая с усилием свою обычную томность и равнодушие и отворачиваясь, чтобы скрыть румянец, вспыхнувший на ее всё еще прекрасном лице.
— Я не удивляюсь, что он любит бывать у нас, — заметил Лестер. — Ему, должно быть очень, скучно в замке, не имея другого общества, кроме бедной глупенькой Цели. Твой кузен…
— Он мне не кузен, — перебила она.
— В строгом смысле нет, но его почти можно назвать кузеном. А ты знаешь, милая жена моя, что ты бываешь капризна иногда!
— Капризна! Да, я и сама так думаю. Ты женился на мне, Джордж, со всеми моими недостатками и проступками, помни. Не думаю, чтобы они уменьшились с годами.
— Итак, Дэн ничем тебя не оскорбил?
— Решительно ничем. Как этот ветер воет и ревет! Будет страшная ночь.
Разговор принял другое направление, а потом леди Аделаида ушла в гостиную. Только одна эта комната была освещена в этот вечер; но это была обширная комната, меблированная со всем возможным изяществом и не наполненная китайскими куколками, скляночками, чашечками и другими бесполезными украшениями, как бывает в многих комнатах.
Леди Аделаида не садилась; она ходила тревожно по комнате, то вынимая прелестную розу из хрустальной вазы, то взглядывая на название новой неразрезанной книги, то становясь перед большим зеркалом, в котором изображалось ее отражение, не за тем, как казалось, чтобы любоваться своей красотой, а скорее в мечтательной задумчивости.